«По­не­же кал­мы­ки давно под­дан­ные ее им­пе­ра­тор­ско­му ве­ли­че­ству также и баш­кир­цы, а к тому ныне при­был тре­тий народ кир­гис кай­сац­кой, а один за дру­гим весь­ма не­со­глас­ные, да и впредь все­гда их в том со­дер­жать на­доб­но и, ежели кал­мы­ки какую про­тив­ность по­ка­жут, то мочно на них кир­гис­цов об­ра­тить..., а на­про­тив того, буде кир­гис кай­са­ки что сде­ла­ют, то на них кал­мык и баш­кир­цев по­слать и тако друг друга сми­рять и к луч­ше­му по­слу­ша­нию при­во­дить без дви­же­ния рос­сий­ских войск».

«По­не­же кал­мы­ки давно под­дан­ные ее им­пе­ра­тор­ско­му ве­ли­че­ству также и баш­кир­цы, а к тому ныне при­был тре­тий народ кир­гис кай­сац­кой, а один за дру­гим весь­ма не­со­глас­ные, да и впредь все­гда их в том со­дер­жать на­доб­но и, ежели кал­мы­ки какую про­тив­ность по­ка­жут, то мочно на них кир­гис­цов об­ра­тить..., а на­про­тив того, буде кир­гис кай­са­ки что сде­ла­ют, то на них кал­мык и баш­кир­цев по­слать и тако друг друга сми­рять и к луч­ше­му по­слу­ша­нию при­во­дить без дви­же­ния рос­сий­ских войск».

«По­не­же кал­мы­ки давно под­дан­ные ее им­пе­ра­тор­ско­му ве­ли­че­ству также и баш­кир­цы, а к тому ныне при­был тре­тий народ кир­гис кай­сац­кой, а один за дру­гим весь­ма не­со­глас­ные, да и впредь все­гда их в том со­дер­жать на­доб­но и, ежели кал­мы­ки какую про­тив­ность по­ка­жут, то мочно на них кир­гис­цов об­ра­тить..., а на­про­тив того, буде кир­гис кай­са­ки что сде­ла­ют, то на них кал­мык и баш­кир­цев по­слать и тако друг друга сми­рять и к луч­ше­му по­слу­ша­нию при­во­дить без дви­же­ния рос­сий­ских войск».

«По­не­же кал­мы­ки давно под­дан­ные ее им­пе­ра­тор­ско­му ве­ли­че­ству также и баш­кир­цы, а к тому ныне при­был тре­тий народ кир­гис кай­сац­кой, а один за дру­гим весь­ма не­со­глас­ные, да и впредь все­гда их в том со­дер­жать на­доб­но и, ежели кал­мы­ки какую про­тив­ность по­ка­жут, то мочно на них кир­гис­цов об­ра­тить..., а на­про­тив того, буде кир­гис кай­са­ки что сде­ла­ют, то на них кал­мык и баш­кир­цев по­слать и тако друг друга сми­рять и к луч­ше­му по­слу­ша­нию при­во­дить без дви­же­ния рос­сий­ских войск».

«По­не­же кал­мы­ки давно под­дан­ные ее им­пе­ра­тор­ско­му ве­ли­че­ству также и баш­кир­цы, а к тому ныне при­был тре­тий народ кир­гис кай­сац­кой, а один за дру­гим весь­ма не­со­глас­ные, да и впредь все­гда их в том со­дер­жать на­доб­но и, ежели кал­мы­ки какую про­тив­ность по­ка­жут, то мочно на них кир­гис­цов об­ра­тить..., а на­про­тив того, буде кир­гис кай­са­ки что сде­ла­ют, то на них кал­мык и баш­кир­цев по­слать и тако друг друга сми­рять и к луч­ше­му по­слу­ша­нию при­во­дить без дви­же­ния рос­сий­ских войск».

B ис­то­рию раз­ви­тия по­ли­ти­че­ской мысли внес­ли свой бес­цен­ный вклад вы­да­ю­щи­е­ся го­су­дар­ствен­ные де­я­те­ли Ка­зах­ста­на ханы Касым, Есим, Тауке и Абы­лай.

При прав­ле­нии хана Ка­сы­ма был раз­ра­бо­тан и при­нят ко­декс за­ко­нов, из­вест­ный как «Қасым ханның қасқа жолы» (Свет­лый путь Касым хана). Он вклю­ча­ет в себя пять ос­нов­ных раз­де­лов:

— Иму­ще­ствен­ный закон. В него вхо­ди­ли по­ло­же­ния о ре­ше­нии и спо­ров о земле, скоте и иму­ще­стве.

— Уго­лов­ный закон. Здесь рас­смат­ри­ва­лись раз­лич­ные виды уго­лов­ных пре­ступ­ле­ний и на­ка­за­ния за них.

— Во­ен­ный закон. В нем ого­ва­ри­ва­лись по­вин­но­сти на­се­ле­ния по со­дер­жа­нию армии в во­ен­ное время, во­ин­ская по­вин­ность, прин­ци­пы фор­ми­ро­ва­ния под­раз­де­ле­ний, раз­дел во­ен­ной до­бы­чи.

— По­соль­ский обы­чай. В этом раз­де­ле ого­ва­ри­ва­лись во­про­сы меж­ду­на­род­но­го права, по­соль­ско­го эти­ке­та.

— Закон об­ще­ствен­но­сти (жұрт­шы­лық). Этот раз­дел был по­свя­щен обя­за­тель­ствам об­щин­ной и меж­об­щин­ной вза­и­мо­по­мо­щи, а также пра­ви­лам устрой­ства празд­неств и двор­цо­во­му эти­ке­ту.

B ис­то­рию раз­ви­тия по­ли­ти­че­ской мысли внес­ли свой бес­цен­ный вклад вы­да­ю­щи­е­ся го­су­дар­ствен­ные де­я­те­ли Ка­зах­ста­на ханы Касым, Есим, Тауке и Абы­лай.

При прав­ле­нии хана Ка­сы­ма был раз­ра­бо­тан и при­нят ко­декс за­ко­нов, из­вест­ный как «Қасым ханның қасқа жолы» (Свет­лый путь Касым хана). Он вклю­ча­ет в себя пять ос­нов­ных раз­де­лов:

— Иму­ще­ствен­ный закон. В него вхо­ди­ли по­ло­же­ния о ре­ше­нии и спо­ров о земле, скоте и иму­ще­стве.

— Уго­лов­ный закон. Здесь рас­смат­ри­ва­лись раз­лич­ные виды уго­лов­ных пре­ступ­ле­ний и на­ка­за­ния за них.

— Во­ен­ный закон. В нем ого­ва­ри­ва­лись по­вин­но­сти на­се­ле­ния по со­дер­жа­нию армии в во­ен­ное время, во­ин­ская по­вин­ность, прин­ци­пы фор­ми­ро­ва­ния под­раз­де­ле­ний, раз­дел во­ен­ной до­бы­чи.

— По­соль­ский обы­чай. В этом раз­де­ле ого­ва­ри­ва­лись во­про­сы меж­ду­на­род­но­го права, по­соль­ско­го эти­ке­та.

— Закон об­ще­ствен­но­сти (жұрт­шы­лық). Этот раз­дел был по­свя­щен обя­за­тель­ствам об­щин­ной и меж­об­щин­ной вза­и­мо­по­мо­щи, а также пра­ви­лам устрой­ства празд­неств и двор­цо­во­му эти­ке­ту.

B ис­то­рию раз­ви­тия по­ли­ти­че­ской мысли внес­ли свой бес­цен­ный вклад вы­да­ю­щи­е­ся го­су­дар­ствен­ные де­я­те­ли Ка­зах­ста­на ханы Касым, Есим, Тауке и Абы­лай.

При прав­ле­нии хана Ка­сы­ма был раз­ра­бо­тан и при­нят ко­декс за­ко­нов, из­вест­ный как «Қасым ханның қасқа жолы» (Свет­лый путь Касым хана). Он вклю­ча­ет в себя пять ос­нов­ных раз­де­лов:

— Иму­ще­ствен­ный закон. В него вхо­ди­ли по­ло­же­ния о ре­ше­нии и спо­ров о земле, скоте и иму­ще­стве.

— Уго­лов­ный закон. Здесь рас­смат­ри­ва­лись раз­лич­ные виды уго­лов­ных пре­ступ­ле­ний и на­ка­за­ния за них.

— Во­ен­ный закон. В нем ого­ва­ри­ва­лись по­вин­но­сти на­се­ле­ния по со­дер­жа­нию армии в во­ен­ное время, во­ин­ская по­вин­ность, прин­ци­пы фор­ми­ро­ва­ния под­раз­де­ле­ний, раз­дел во­ен­ной до­бы­чи.

— По­соль­ский обы­чай. В этом раз­де­ле ого­ва­ри­ва­лись во­про­сы меж­ду­на­род­но­го права, по­соль­ско­го эти­ке­та.

— Закон об­ще­ствен­но­сти (жұрт­шы­лық). Этот раз­дел был по­свя­щен обя­за­тель­ствам об­щин­ной и меж­об­щин­ной вза­и­мо­по­мо­щи, а также пра­ви­лам устрой­ства празд­неств и двор­цо­во­му эти­ке­ту.

B ис­то­рию раз­ви­тия по­ли­ти­че­ской мысли внес­ли свой бес­цен­ный вклад вы­да­ю­щи­е­ся го­су­дар­ствен­ные де­я­те­ли Ка­зах­ста­на ханы Касым, Есим, Тауке и Абы­лай.

При прав­ле­нии хана Ка­сы­ма был раз­ра­бо­тан и при­нят ко­декс за­ко­нов, из­вест­ный как «Қасым ханның қасқа жолы» (Свет­лый путь Касым хана). Он вклю­ча­ет в себя пять ос­нов­ных раз­де­лов:

— Иму­ще­ствен­ный закон. В него вхо­ди­ли по­ло­же­ния о ре­ше­нии и спо­ров о земле, скоте и иму­ще­стве.

— Уго­лов­ный закон. Здесь рас­смат­ри­ва­лись раз­лич­ные виды уго­лов­ных пре­ступ­ле­ний и на­ка­за­ния за них.

— Во­ен­ный закон. В нем ого­ва­ри­ва­лись по­вин­но­сти на­се­ле­ния по со­дер­жа­нию армии в во­ен­ное время, во­ин­ская по­вин­ность, прин­ци­пы фор­ми­ро­ва­ния под­раз­де­ле­ний, раз­дел во­ен­ной до­бы­чи.

— По­соль­ский обы­чай. В этом раз­де­ле ого­ва­ри­ва­лись во­про­сы меж­ду­на­род­но­го права, по­соль­ско­го эти­ке­та.

— Закон об­ще­ствен­но­сти (жұрт­шы­лық). Этот раз­дел был по­свя­щен обя­за­тель­ствам об­щин­ной и меж­об­щин­ной вза­и­мо­по­мо­щи, а также пра­ви­лам устрой­ства празд­неств и двор­цо­во­му эти­ке­ту.

B ис­то­рию раз­ви­тия по­ли­ти­че­ской мысли внес­ли свой бес­цен­ный вклад вы­да­ю­щи­е­ся го­су­дар­ствен­ные де­я­те­ли Ка­зах­ста­на ханы Касым, Есим, Тауке и Абы­лай.

При прав­ле­нии хана Ка­сы­ма был раз­ра­бо­тан и при­нят ко­декс за­ко­нов, из­вест­ный как «Қасым ханның қасқа жолы» (Свет­лый путь Касым хана). Он вклю­ча­ет в себя пять ос­нов­ных раз­де­лов:

— Иму­ще­ствен­ный закон. В него вхо­ди­ли по­ло­же­ния о ре­ше­нии и спо­ров о земле, скоте и иму­ще­стве.

— Уго­лов­ный закон. Здесь рас­смат­ри­ва­лись раз­лич­ные виды уго­лов­ных пре­ступ­ле­ний и на­ка­за­ния за них.

— Во­ен­ный закон. В нем ого­ва­ри­ва­лись по­вин­но­сти на­се­ле­ния по со­дер­жа­нию армии в во­ен­ное время, во­ин­ская по­вин­ность, прин­ци­пы фор­ми­ро­ва­ния под­раз­де­ле­ний, раз­дел во­ен­ной до­бы­чи.

— По­соль­ский обы­чай. В этом раз­де­ле ого­ва­ри­ва­лись во­про­сы меж­ду­на­род­но­го права, по­соль­ско­го эти­ке­та.

— Закон об­ще­ствен­но­сти (жұрт­шы­лық). Этот раз­дел был по­свя­щен обя­за­тель­ствам об­щин­ной и меж­об­щин­ной вза­и­мо­по­мо­щи, а также пра­ви­лам устрой­ства празд­неств и двор­цо­во­му эти­ке­ту.

«...Когда окон­чи­лось со­бра­ние и сейм, они вы­сту­пи­ли в экс­пе­ди­цию на Бу­ю­рук-хана, ко­то­рый за­ни­мал­ся пти­чьей охо­той в

пре­де­лах Боль­шой горы, в месте, на­зы­ва­е­мом река Суджо, и ни­че­го не знал. Чин­гиз-хан и армия, пойдя на него, по не­из­беж­ной судь­бе по­гу­би­ли его и взяли его вла­де­ние, жен, детей, та­бу­ны и стада. Пле­мян­ник его Кушлук-хан во время, как убили отца его Таянг-хана, бежал и при­шел к дяде сво­е­му, Бу­ю­рук-хану; Тух­та­би­ки, го­су­дарь мер­гит­ский, также при­шел к нему... оба они укры­лись в месте, на­зы­ва­е­мом Иртыш, на гра­ни­це стра­ны най­ма­нов».

«...Когда окон­чи­лось со­бра­ние и сейм, они вы­сту­пи­ли в экс­пе­ди­цию на Бу­ю­рук-хана, ко­то­рый за­ни­мал­ся пти­чьей охо­той в

пре­де­лах Боль­шой горы, в месте, на­зы­ва­е­мом река Суджо, и ни­че­го не знал. Чин­гиз-хан и армия, пойдя на него, по не­из­беж­ной судь­бе по­гу­би­ли его и взяли его вла­де­ние, жен, детей, та­бу­ны и стада. Пле­мян­ник его Кушлук-хан во время, как убили отца его Таянг-хана, бежал и при­шел к дяде сво­е­му, Бу­ю­рук-хану; Тух­та­би­ки, го­су­дарь мер­гит­ский, также при­шел к нему... оба они укры­лись в месте, на­зы­ва­е­мом Иртыш, на гра­ни­це стра­ны най­ма­нов».

«...Когда окон­чи­лось со­бра­ние и сейм, они вы­сту­пи­ли в экс­пе­ди­цию на Бу­ю­рук-хана, ко­то­рый за­ни­мал­ся пти­чьей охо­той в

пре­де­лах Боль­шой горы, в месте, на­зы­ва­е­мом река Суджо, и ни­че­го не знал. Чин­гиз-хан и армия, пойдя на него, по не­из­беж­ной судь­бе по­гу­би­ли его и взяли его вла­де­ние, жен, детей, та­бу­ны и стада. Пле­мян­ник его Кушлук-хан во время, как убили отца его Таянг-хана, бежал и при­шел к дяде сво­е­му, Бу­ю­рук-хану; Тух­та­би­ки, го­су­дарь мер­гит­ский, также при­шел к нему... оба они укры­лись в месте, на­зы­ва­е­мом Иртыш, на гра­ни­це стра­ны най­ма­нов».

«...Когда окон­чи­лось со­бра­ние и сейм, они вы­сту­пи­ли в экс­пе­ди­цию на Бу­ю­рук-хана, ко­то­рый за­ни­мал­ся пти­чьей охо­той в

пре­де­лах Боль­шой горы, в месте, на­зы­ва­е­мом река Суджо, и ни­че­го не знал. Чин­гиз-хан и армия, пойдя на него, по не­из­беж­ной судь­бе по­гу­би­ли его и взяли его вла­де­ние, жен, детей, та­бу­ны и стада. Пле­мян­ник его Кушлук-хан во время, как убили отца его Таянг-хана, бежал и при­шел к дяде сво­е­му, Бу­ю­рук-хану; Тух­та­би­ки, го­су­дарь мер­гит­ский, также при­шел к нему... оба они укры­лись в месте, на­зы­ва­е­мом Иртыш, на гра­ни­це стра­ны най­ма­нов».

«...Когда окон­чи­лось со­бра­ние и сейм, они вы­сту­пи­ли в экс­пе­ди­цию на Бу­ю­рук-хана, ко­то­рый за­ни­мал­ся пти­чьей охо­той в

пре­де­лах Боль­шой горы, в месте, на­зы­ва­е­мом река Суджо, и ни­че­го не знал. Чин­гиз-хан и армия, пойдя на него, по не­из­беж­ной судь­бе по­гу­би­ли его и взяли его вла­де­ние, жен, детей, та­бу­ны и стада. Пле­мян­ник его Кушлук-хан во время, как убили отца его Таянг-хана, бежал и при­шел к дяде сво­е­му, Бу­ю­рук-хану; Тух­та­би­ки, го­су­дарь мер­гит­ский, также при­шел к нему... оба они укры­лись в месте, на­зы­ва­е­мом Иртыш, на гра­ни­це стра­ны най­ма­нов».

«...в мест­но­сти Ше­шен­кар Санд­ское пра­ви­тель­ство за каж­дую го­ло­ву (круп­но­го скота) взи­ма­ет семь ди­на­ров се­реб­ром и в го­ро­де Мул­та­не, сто­ли­це Санда, тоже взи­ма­ют не­мно­го мень­ше; рань­ше взи­ма­ли в раз­ме­ре одной чет­вер­ти всего по­го­ло­вья. Потом по пред­ло­же­нию Сул­тан-Му­хам­мед-Узбек хана стали взи­мать с

му­суль­ман­ских куп­цов зекет, с дру­гих — гушур». «Рас­сто­я­ние между свя­щен­ным Са­ра­ем и Хо­рез­мом со­став­ля­ет путь в сорок дней езды. По при­чи­не от­сут­ствия кор­мо­вых трав здесь на ло­ша­дях не ездят, вме­сто них за­пря­га­ют в те­ле­ги вер­блю­дов.

Спу­стя де­сять дней после на­ше­го вы­ез­да из Сарая мы по­еха­ли до го­ро­да Са­ра­жук (Са­рай­чик), на­хо­дя­ще­го­ся на бе­ре­гу реки Улусу. Слово «шык» озна­ча­ет ма­лень­кий, таким об­ра­зом они на­зы­ва­ют этот город Ма­лень­кий Сарай. На этой реке устро­ен мост на­по­до­бие моста на па­ро­мах в Баг­да­де. Наше стран­ство­ва­ние на ло­ша­дях за­кон­чи­лось в этом го­ро­де; ло­ша­дей своих мы про­да­ли по че­ты­ре ди­на­ра каж­дую, были цены и по­мень­ше, по­то­му что ло­ша­ди были худые, кроме того, в этом го­ро­де ло­ша­ди были во­об­ще де­ше­вые. Для за­пряж­ки на­ня­ли вер­блю­дов.

По вы­ез­де из этого го­ро­да в про­дол­же­ние трид­ца­ти дней оста­нов­ки де­ла­ли в пол­день и ве­че­ром на время, не­об­хо­ди­мое на варку и питье доки: для варки до­ста­точ­но од­но­го ки­пе­ния. В доку кла­дут мясо без ко­стей, на­ли­ва­ют мо­ло­ко. Во время пути все ку­ша­ли и спали на те­ле­гах. В моей те­ле­ге име­лось три при­слу­ги.

По при­чи­не от­сут­ствия травы пу­те­ше­ствен­ни­ки ста­ра­ют­ся эту пу­сты­ню про­хо­дить ско­рее. Мно­же­ство упряж­ных вер­блю­дов па­да­ют по до­ро­ге, а дру­гие очень ху­де­ют и толь­ко через год после на­гу­ла ста­но­вят­ся год­ны­ми для ра­бо­ты».

«...в мест­но­сти Ше­шен­кар Санд­ское пра­ви­тель­ство за каж­дую го­ло­ву (круп­но­го скота) взи­ма­ет семь ди­на­ров се­реб­ром и в го­ро­де Мул­та­не, сто­ли­це Санда, тоже взи­ма­ют не­мно­го мень­ше; рань­ше взи­ма­ли в раз­ме­ре одной чет­вер­ти всего по­го­ло­вья. Потом по пред­ло­же­нию Сул­тан-Му­хам­мед-Узбек хана стали взи­мать с

му­суль­ман­ских куп­цов зекет, с дру­гих — гушур». «Рас­сто­я­ние между свя­щен­ным Са­ра­ем и Хо­рез­мом со­став­ля­ет путь в сорок дней езды. По при­чи­не от­сут­ствия кор­мо­вых трав здесь на ло­ша­дях не ездят, вме­сто них за­пря­га­ют в те­ле­ги вер­блю­дов.

Спу­стя де­сять дней после на­ше­го вы­ез­да из Сарая мы по­еха­ли до го­ро­да Са­ра­жук (Са­рай­чик), на­хо­дя­ще­го­ся на бе­ре­гу реки Улусу. Слово «шык» озна­ча­ет ма­лень­кий, таким об­ра­зом они на­зы­ва­ют этот город Ма­лень­кий Сарай. На этой реке устро­ен мост на­по­до­бие моста на па­ро­мах в Баг­да­де. Наше стран­ство­ва­ние на ло­ша­дях за­кон­чи­лось в этом го­ро­де; ло­ша­дей своих мы про­да­ли по че­ты­ре ди­на­ра каж­дую, были цены и по­мень­ше, по­то­му что ло­ша­ди были худые, кроме того, в этом го­ро­де ло­ша­ди были во­об­ще де­ше­вые. Для за­пряж­ки на­ня­ли вер­блю­дов.

По вы­ез­де из этого го­ро­да в про­дол­же­ние трид­ца­ти дней оста­нов­ки де­ла­ли в пол­день и ве­че­ром на время, не­об­хо­ди­мое на варку и питье доки: для варки до­ста­точ­но од­но­го ки­пе­ния. В доку кла­дут мясо без ко­стей, на­ли­ва­ют мо­ло­ко. Во время пути все ку­ша­ли и спали на те­ле­гах. В моей те­ле­ге име­лось три при­слу­ги.

По при­чи­не от­сут­ствия травы пу­те­ше­ствен­ни­ки ста­ра­ют­ся эту пу­сты­ню про­хо­дить ско­рее. Мно­же­ство упряж­ных вер­блю­дов па­да­ют по до­ро­ге, а дру­гие очень ху­де­ют и толь­ко через год после на­гу­ла ста­но­вят­ся год­ны­ми для ра­бо­ты».

«...в мест­но­сти Ше­шен­кар Санд­ское пра­ви­тель­ство за каж­дую го­ло­ву (круп­но­го скота) взи­ма­ет семь ди­на­ров се­реб­ром и в го­ро­де Мул­та­не, сто­ли­це Санда, тоже взи­ма­ют не­мно­го мень­ше; рань­ше взи­ма­ли в раз­ме­ре одной чет­вер­ти всего по­го­ло­вья. Потом по пред­ло­же­нию Сул­тан-Му­хам­мед-Узбек хана стали взи­мать с

му­суль­ман­ских куп­цов зекет, с дру­гих — гушур». «Рас­сто­я­ние между свя­щен­ным Са­ра­ем и Хо­рез­мом со­став­ля­ет путь в сорок дней езды. По при­чи­не от­сут­ствия кор­мо­вых трав здесь на ло­ша­дях не ездят, вме­сто них за­пря­га­ют в те­ле­ги вер­блю­дов.

Спу­стя де­сять дней после на­ше­го вы­ез­да из Сарая мы по­еха­ли до го­ро­да Са­ра­жук (Са­рай­чик), на­хо­дя­ще­го­ся на бе­ре­гу реки Улусу. Слово «шык» озна­ча­ет ма­лень­кий, таким об­ра­зом они на­зы­ва­ют этот город Ма­лень­кий Сарай. На этой реке устро­ен мост на­по­до­бие моста на па­ро­мах в Баг­да­де. Наше стран­ство­ва­ние на ло­ша­дях за­кон­чи­лось в этом го­ро­де; ло­ша­дей своих мы про­да­ли по че­ты­ре ди­на­ра каж­дую, были цены и по­мень­ше, по­то­му что ло­ша­ди были худые, кроме того, в этом го­ро­де ло­ша­ди были во­об­ще де­ше­вые. Для за­пряж­ки на­ня­ли вер­блю­дов.

По вы­ез­де из этого го­ро­да в про­дол­же­ние трид­ца­ти дней оста­нов­ки де­ла­ли в пол­день и ве­че­ром на время, не­об­хо­ди­мое на варку и питье доки: для варки до­ста­точ­но од­но­го ки­пе­ния. В доку кла­дут мясо без ко­стей, на­ли­ва­ют мо­ло­ко. Во время пути все ку­ша­ли и спали на те­ле­гах. В моей те­ле­ге име­лось три при­слу­ги.

По при­чи­не от­сут­ствия травы пу­те­ше­ствен­ни­ки ста­ра­ют­ся эту пу­сты­ню про­хо­дить ско­рее. Мно­же­ство упряж­ных вер­блю­дов па­да­ют по до­ро­ге, а дру­гие очень ху­де­ют и толь­ко через год после на­гу­ла ста­но­вят­ся год­ны­ми для ра­бо­ты».

«...в мест­но­сти Ше­шен­кар Санд­ское пра­ви­тель­ство за каж­дую го­ло­ву (круп­но­го скота) взи­ма­ет семь ди­на­ров се­реб­ром и в го­ро­де Мул­та­не, сто­ли­це Санда, тоже взи­ма­ют не­мно­го мень­ше; рань­ше взи­ма­ли в раз­ме­ре одной чет­вер­ти всего по­го­ло­вья. Потом по пред­ло­же­нию Сул­тан-Му­хам­мед-Узбек хана стали взи­мать с

му­суль­ман­ских куп­цов зекет, с дру­гих — гушур». «Рас­сто­я­ние между свя­щен­ным Са­ра­ем и Хо­рез­мом со­став­ля­ет путь в сорок дней езды. По при­чи­не от­сут­ствия кор­мо­вых трав здесь на ло­ша­дях не ездят, вме­сто них за­пря­га­ют в те­ле­ги вер­блю­дов.

Спу­стя де­сять дней после на­ше­го вы­ез­да из Сарая мы по­еха­ли до го­ро­да Са­ра­жук (Са­рай­чик), на­хо­дя­ще­го­ся на бе­ре­гу реки Улусу. Слово «шык» озна­ча­ет ма­лень­кий, таким об­ра­зом они на­зы­ва­ют этот город Ма­лень­кий Сарай. На этой реке устро­ен мост на­по­до­бие моста на па­ро­мах в Баг­да­де. Наше стран­ство­ва­ние на ло­ша­дях за­кон­чи­лось в этом го­ро­де; ло­ша­дей своих мы про­да­ли по че­ты­ре ди­на­ра каж­дую, были цены и по­мень­ше, по­то­му что ло­ша­ди были худые, кроме того, в этом го­ро­де ло­ша­ди были во­об­ще де­ше­вые. Для за­пряж­ки на­ня­ли вер­блю­дов.

По вы­ез­де из этого го­ро­да в про­дол­же­ние трид­ца­ти дней оста­нов­ки де­ла­ли в пол­день и ве­че­ром на время, не­об­хо­ди­мое на варку и питье доки: для варки до­ста­точ­но од­но­го ки­пе­ния. В доку кла­дут мясо без ко­стей, на­ли­ва­ют мо­ло­ко. Во время пути все ку­ша­ли и спали на те­ле­гах. В моей те­ле­ге име­лось три при­слу­ги.

По при­чи­не от­сут­ствия травы пу­те­ше­ствен­ни­ки ста­ра­ют­ся эту пу­сты­ню про­хо­дить ско­рее. Мно­же­ство упряж­ных вер­блю­дов па­да­ют по до­ро­ге, а дру­гие очень ху­де­ют и толь­ко через год после на­гу­ла ста­но­вят­ся год­ны­ми для ра­бо­ты».

«...в мест­но­сти Ше­шен­кар Санд­ское пра­ви­тель­ство за каж­дую го­ло­ву (круп­но­го скота) взи­ма­ет семь ди­на­ров се­реб­ром и в го­ро­де Мул­та­не, сто­ли­це Санда, тоже взи­ма­ют не­мно­го мень­ше; рань­ше взи­ма­ли в раз­ме­ре одной чет­вер­ти всего по­го­ло­вья. Потом по пред­ло­же­нию Сул­тан-Му­хам­мед-Узбек хана стали взи­мать с

му­суль­ман­ских куп­цов зекет, с дру­гих — гушур». «Рас­сто­я­ние между свя­щен­ным Са­ра­ем и Хо­рез­мом со­став­ля­ет путь в сорок дней езды. По при­чи­не от­сут­ствия кор­мо­вых трав здесь на ло­ша­дях не ездят, вме­сто них за­пря­га­ют в те­ле­ги вер­блю­дов.

Спу­стя де­сять дней после на­ше­го вы­ез­да из Сарая мы по­еха­ли до го­ро­да Са­ра­жук (Са­рай­чик), на­хо­дя­ще­го­ся на бе­ре­гу реки Улусу. Слово «шык» озна­ча­ет ма­лень­кий, таким об­ра­зом они на­зы­ва­ют этот город Ма­лень­кий Сарай. На этой реке устро­ен мост на­по­до­бие моста на па­ро­мах в Баг­да­де. Наше стран­ство­ва­ние на ло­ша­дях за­кон­чи­лось в этом го­ро­де; ло­ша­дей своих мы про­да­ли по че­ты­ре ди­на­ра каж­дую, были цены и по­мень­ше, по­то­му что ло­ша­ди были худые, кроме того, в этом го­ро­де ло­ша­ди были во­об­ще де­ше­вые. Для за­пряж­ки на­ня­ли вер­блю­дов.

По вы­ез­де из этого го­ро­да в про­дол­же­ние трид­ца­ти дней оста­нов­ки де­ла­ли в пол­день и ве­че­ром на время, не­об­хо­ди­мое на варку и питье доки: для варки до­ста­точ­но од­но­го ки­пе­ния. В доку кла­дут мясо без ко­стей, на­ли­ва­ют мо­ло­ко. Во время пути все ку­ша­ли и спали на те­ле­гах. В моей те­ле­ге име­лось три при­слу­ги.

По при­чи­не от­сут­ствия травы пу­те­ше­ствен­ни­ки ста­ра­ют­ся эту пу­сты­ню про­хо­дить ско­рее. Мно­же­ство упряж­ных вер­блю­дов па­да­ют по до­ро­ге, а дру­гие очень ху­де­ют и толь­ко через год после на­гу­ла ста­но­вят­ся год­ны­ми для ра­бо­ты».

(1) «Итак, вы­ше­на­зван­ная земля рас­по­ло­же­на в той части во­сто­ка, в ко­то­рой, как мы по­ла­га­ем, во­сток со­еди­ня­ет­ся с се­ве­ром. К во­сто­ку же от них рас­по­ло­же­на земля Ки­тай­цев, а также Со­лан­гов, к югу земля Сар­ра­ци­нов, к юго-за­па­ду рас­по­ло­же­на земля Гу­и­ров, за­па­да об­ласть Най­ма­нов, с се­ве­ра земля Татар окру­же­на морем, оке­а­ном.

(2) Они очень бо­га­ты ско­том: вер­блю­да­ми, бы­ка­ми, ов­ца­ми, ко­за­ми и ло­ша­дь­ми. Вьюч­но­го скота у них такое огром­ное ко­ли­че­ство, ка­ко­го, по на­ше­му мне­нию, нет и в целом мире; сви­ней и иных жи­вот­ных нет вовсе.

(3) Все то, что же­ла­ют де­лать но­во­го, они на­чи­на­ют в на­ча­ле луны или в пол­но­лу­ние, от­ку­да име­ну­ют ее ве­ли­ким им­пе­ра­то­ром, пре­кло­ня­ют перед ней ко­ле­на и мо­лят­ся. Солн­це они на­зы­ва­ют также ма­те­рью луны, по­то­му что она по­лу­ча­ет свет от него».

(4) «умер­ше­го знат­но­го че­ло­ве­ка хо­ро­нят тайно в поле, где им будет угод­но, хо­ро­нят же его с его став­кой, имен­но си­дя­ще­го по­се­ре­ди­не нее, и перед ним ста­вят стол и ко­ры­то, пол­ное мяса, и чашу с ко­бы­льим мо­ло­ком, и вме­сте с ним хо­ро­нят ко­бы­лу с же­ре­бен­ком и коня с уз­деч­кой и сед­лом...

(5) Иной также спо­соб су­ще­ству­ет для по­гре­бе­ния не­ко­то­рых знат­ных лиц. Они идут тай­ком в поле, уда­ля­ют там траву с кор­нем и роют боль­шую яму, с боку ко­то­рой де­ла­ют дру­гую яму под землю... Мерт­во­го же кла­дут в яму, ко­то­рая сде­ла­на сбоку, вме­сте с теми ве­ща­ми, о ко­то­рых ска­за­но выше, затем за­ры­ва­ют яму, ко­то­рая на­хо­дит­ся перед его ямой, и свер­ху кла­дут траву... с той целью, чтобы впредь нель­зя было найти это место. В их земле су­ще­ству­ют два клад­би­ща. Одно — на ко­то­ром хо­ро­нят им­пе­ра­то­ров, кня­зей и всех вель­мож, и, где бы они ни умер­ли, их пе­ре­но­сят туда, если это можно удоб­но сде­лать, а вме­сте с ними хо­ро­нят много зо­ло­та и се­реб­ра. Дру­гое — то, на ко­то­ром по­хо­ро­не­ны те, кто был убит в Вен­грии.

(6) От­ме­че­ны сле­ду­ю­щие хо­ро­шие нравы татар: они более по­ви­ну­ют­ся своим вла­ды­кам, более всех ува­жа­ют их и почти ни­ко­гда не лгут им. Сло­во­пре­ния между ними бы­ва­ют редко или ни­ко­гда, драки же ни­ко­гда, войн, ссор, ран че­ло­ве­ко­убий­ства между ними не бы­ва­ет ни­ко­гда. Раз­бой­ни­ков и воров между ними нет, по­это­му став­ки и по­воз­ки их, в ко­то­рых хра­нят свое иму­ще­ство, не за­пи­ра­ют ни зам­ка­ми, ни за­движ­ка­ми».

(1) «Итак, вы­ше­на­зван­ная земля рас­по­ло­же­на в той части во­сто­ка, в ко­то­рой, как мы по­ла­га­ем, во­сток со­еди­ня­ет­ся с се­ве­ром. К во­сто­ку же от них рас­по­ло­же­на земля Ки­тай­цев, а также Со­лан­гов, к югу земля Сар­ра­ци­нов, к юго-за­па­ду рас­по­ло­же­на земля Гу­и­ров, за­па­да об­ласть Най­ма­нов, с се­ве­ра земля Татар окру­же­на морем, оке­а­ном.

(2) Они очень бо­га­ты ско­том: вер­блю­да­ми, бы­ка­ми, ов­ца­ми, ко­за­ми и ло­ша­дь­ми. Вьюч­но­го скота у них такое огром­ное ко­ли­че­ство, ка­ко­го, по на­ше­му мне­нию, нет и в целом мире; сви­ней и иных жи­вот­ных нет вовсе.

(3) Все то, что же­ла­ют де­лать но­во­го, они на­чи­на­ют в на­ча­ле луны или в пол­но­лу­ние, от­ку­да име­ну­ют ее ве­ли­ким им­пе­ра­то­ром, пре­кло­ня­ют перед ней ко­ле­на и мо­лят­ся. Солн­це они на­зы­ва­ют также ма­те­рью луны, по­то­му что она по­лу­ча­ет свет от него».

(4) «умер­ше­го знат­но­го че­ло­ве­ка хо­ро­нят тайно в поле, где им будет угод­но, хо­ро­нят же его с его став­кой, имен­но си­дя­ще­го по­се­ре­ди­не нее, и перед ним ста­вят стол и ко­ры­то, пол­ное мяса, и чашу с ко­бы­льим мо­ло­ком, и вме­сте с ним хо­ро­нят ко­бы­лу с же­ре­бен­ком и коня с уз­деч­кой и сед­лом...

(5) Иной также спо­соб су­ще­ству­ет для по­гре­бе­ния не­ко­то­рых знат­ных лиц. Они идут тай­ком в поле, уда­ля­ют там траву с кор­нем и роют боль­шую яму, с боку ко­то­рой де­ла­ют дру­гую яму под землю... Мерт­во­го же кла­дут в яму, ко­то­рая сде­ла­на сбоку, вме­сте с теми ве­ща­ми, о ко­то­рых ска­за­но выше, затем за­ры­ва­ют яму, ко­то­рая на­хо­дит­ся перед его ямой, и свер­ху кла­дут траву... с той целью, чтобы впредь нель­зя было найти это место. В их земле су­ще­ству­ют два клад­би­ща. Одно — на ко­то­ром хо­ро­нят им­пе­ра­то­ров, кня­зей и всех вель­мож, и, где бы они ни умер­ли, их пе­ре­но­сят туда, если это можно удоб­но сде­лать, а вме­сте с ними хо­ро­нят много зо­ло­та и се­реб­ра. Дру­гое — то, на ко­то­ром по­хо­ро­не­ны те, кто был убит в Вен­грии.

(6) От­ме­че­ны сле­ду­ю­щие хо­ро­шие нравы татар: они более по­ви­ну­ют­ся своим вла­ды­кам, более всех ува­жа­ют их и почти ни­ко­гда не лгут им. Сло­во­пре­ния между ними бы­ва­ют редко или ни­ко­гда, драки же ни­ко­гда, войн, ссор, ран че­ло­ве­ко­убий­ства между ними не бы­ва­ет ни­ко­гда. Раз­бой­ни­ков и воров между ними нет, по­это­му став­ки и по­воз­ки их, в ко­то­рых хра­нят свое иму­ще­ство, не за­пи­ра­ют ни зам­ка­ми, ни за­движ­ка­ми».

(1) «Итак, вы­ше­на­зван­ная земля рас­по­ло­же­на в той части во­сто­ка, в ко­то­рой, как мы по­ла­га­ем, во­сток со­еди­ня­ет­ся с се­ве­ром. К во­сто­ку же от них рас­по­ло­же­на земля Ки­тай­цев, а также Со­лан­гов, к югу земля Сар­ра­ци­нов, к юго-за­па­ду рас­по­ло­же­на земля Гу­и­ров, за­па­да об­ласть Най­ма­нов, с се­ве­ра земля Татар окру­же­на морем, оке­а­ном.

(2) Они очень бо­га­ты ско­том: вер­блю­да­ми, бы­ка­ми, ов­ца­ми, ко­за­ми и ло­ша­дь­ми. Вьюч­но­го скота у них такое огром­ное ко­ли­че­ство, ка­ко­го, по на­ше­му мне­нию, нет и в целом мире; сви­ней и иных жи­вот­ных нет вовсе.

(3) Все то, что же­ла­ют де­лать но­во­го, они на­чи­на­ют в на­ча­ле луны или в пол­но­лу­ние, от­ку­да име­ну­ют ее ве­ли­ким им­пе­ра­то­ром, пре­кло­ня­ют перед ней ко­ле­на и мо­лят­ся. Солн­це они на­зы­ва­ют также ма­те­рью луны, по­то­му что она по­лу­ча­ет свет от него».

(4) «умер­ше­го знат­но­го че­ло­ве­ка хо­ро­нят тайно в поле, где им будет угод­но, хо­ро­нят же его с его став­кой, имен­но си­дя­ще­го по­се­ре­ди­не нее, и перед ним ста­вят стол и ко­ры­то, пол­ное мяса, и чашу с ко­бы­льим мо­ло­ком, и вме­сте с ним хо­ро­нят ко­бы­лу с же­ре­бен­ком и коня с уз­деч­кой и сед­лом...

(5) Иной также спо­соб су­ще­ству­ет для по­гре­бе­ния не­ко­то­рых знат­ных лиц. Они идут тай­ком в поле, уда­ля­ют там траву с кор­нем и роют боль­шую яму, с боку ко­то­рой де­ла­ют дру­гую яму под землю... Мерт­во­го же кла­дут в яму, ко­то­рая сде­ла­на сбоку, вме­сте с теми ве­ща­ми, о ко­то­рых ска­за­но выше, затем за­ры­ва­ют яму, ко­то­рая на­хо­дит­ся перед его ямой, и свер­ху кла­дут траву... с той целью, чтобы впредь нель­зя было найти это место. В их земле су­ще­ству­ют два клад­би­ща. Одно — на ко­то­ром хо­ро­нят им­пе­ра­то­ров, кня­зей и всех вель­мож, и, где бы они ни умер­ли, их пе­ре­но­сят туда, если это можно удоб­но сде­лать, а вме­сте с ними хо­ро­нят много зо­ло­та и се­реб­ра. Дру­гое — то, на ко­то­ром по­хо­ро­не­ны те, кто был убит в Вен­грии.

(6) От­ме­че­ны сле­ду­ю­щие хо­ро­шие нравы татар: они более по­ви­ну­ют­ся своим вла­ды­кам, более всех ува­жа­ют их и почти ни­ко­гда не лгут им. Сло­во­пре­ния между ними бы­ва­ют редко или ни­ко­гда, драки же ни­ко­гда, войн, ссор, ран че­ло­ве­ко­убий­ства между ними не бы­ва­ет ни­ко­гда. Раз­бой­ни­ков и воров между ними нет, по­это­му став­ки и по­воз­ки их, в ко­то­рых хра­нят свое иму­ще­ство, не за­пи­ра­ют ни зам­ка­ми, ни за­движ­ка­ми».

Древ­няя ис­то­рия Цен­траль­ной Азии осве­ща­ет­ся пись­мен­ны­ми ис­точ­ни­ка­ми слабо и не­рав­но­мер­но. Боль­шин­ство этих ис­точ­ни­ков от­но­сят­ся ко вто­рой по­ло­ви­не I тыс. до н. э. — пер­вой по­ло­ви­не I тыс. н. э. Среди пись­мен­ных ис­точ­ни­ков вы­де­ля­ют­ся сле­ду­ю­щие груп­пы:

Aнтич­ные ис­точ­ни­ки: Они хо­ро­шо из­вест­ны науке, но их дан­ные не очень точны, так как древ­не­гре­че­ские и рим­ские ав­то­ры часто пи­са­ли на ос­но­ве уст­ных со­об­ще­ний и не­про­ве­рен­ных ис­точ­ни­ков. В «Ис­то­рии» Ге­род­о­та (V в. до н. э.) име­ет­ся рас­сказ о по­след­нем по­хо­де Кира Ве­ли­ко­го в Цен­траль­ную Азию. Очень важны также эт­но­гра­фи­че­ские со­об­ще­ния Ге­род­о­та о ски­фах и саках. Све­де­ния о Цен­траль­ной Азии встре­ча­ют­ся в со­чи­не­ни­ях древ­не­гре­че­ских и рим­ских ис­то­ри­ков, II в. до н. э. – II в., опи­сы­вав­ших по­хо­ды Алек­сандра Ма­ке­дон­ско­го, XI книге «Гео­гра­фии» Стра­бо­на, на «Есте­ствен­ной ис­то­рии» Пли­ния Стар­ше­го, «Гео­гра­фии» Пто­ло­мея (конец I – на­ча­ло II в.). Рим­ский ис­то­рик Ам­ми­ан Мар­цел­лин (V в.) опи­сал втор­же­ние гун­нов в Ев­ро­пу». ...

Ра­порт: «Бес­по­ряд­ки и рас­строй­ство во Внут­рен­ней Орде до­стиг­ли ве­ли­чай­шей сте­пе­ни и пред­ста­вить труд­но, когда и какой им будет конец; все умы в бро­же­нии, бес­по­кой­ство общее. Ба­ран­ты, гра­би­тель­ства ис­а­та­е­вой шайки,.. воз­бу­ди­ли до край­но­сти не­на­висть между раз­лич­ны­ми ро­да­ми здеш­них ор­дын­цев; не скоро за­бу­дут они пе­ре­не­сен­ных обид и не­сча­стий и на­дол­го со­хра­нят в душах же­ла­ние мще­ния».

B со­вет­ский пе­ри­од ду­хов­ная куль­ту­ра была под­верг­ну­та кар­ди­наль­ной «мо­дер­ни­за­ции». Было из­ме­не­но все что ка­са­лось ре­ли­гии, об­ра­зо­ва­ния, вы­со­ко­го и мас­со­во­го ис­кус­ства. «Мо­дер­ни­за­ция» в со­вет­ский пе­ри­од при­ве­ла к по­яв­ле­нию у ка­за­хов про­фес­си­о­наль­но­го те­ат­ра, новых форм му­зы­каль­но­го ис­кус­ства, жи­во­пи­си и скульп­ту­ры. В ян­ва­ре 1926 г. в Кзыл-Орде от­крыл­ся пер­вый в рес­пуб­ли­ке на­ци­о­наль­ный ка­зах­ский театр. Своим мо­гу­чим та­лан­том по­ко­рил про­све­щен­ных зри­те­лей Ев­ро­пы вы­да­ю­щий­ся ка­зах­ский певец А. Ка­шау­ба­ев. В эти же годы рож­да­ет­ся и ка­зах­ское со­вет­ское изоб­ра­зи­тель­ное ис­кус­ство. У ис­то­ка изоб­ра­зи­тель­но­го ис­кус­ства рес­пуб­ли­ки стоял А. Ка­сте­ев, со­здав­ший серию работ «Ста­рый и новый быт», в ко­то­рой он от­ра­зил про­шлое и на­сто­я­щее на­ро­да. В 30-е годы в ХХ века в рес­пуб­ли­ке по­яви­лось еще не­сколь­ко те­ат­ров. В эти годы были по­став­ле­ны опер­ные спек­так­ли: «Кыз-Жибек», «Ер-Тар­гын» му­зы­ка ко­то­рых была по­стро­е­на Е. Бру­си­лов­ским це­ли­ком на ме­ло­ди­ях ка­зах­ских на­род­ных песен. На сце­нах луч­ших мос­ков­ских и ле­нин­град­ских те­ат­ров шли пер­вые на­ци­о­наль­ные оперы «Кыз-Жибек», «Жал­быр».

B со­вет­ский пе­ри­од ду­хов­ная куль­ту­ра была под­верг­ну­та кар­ди­наль­ной «мо­дер­ни­за­ции». Было из­ме­не­но все что ка­са­лось ре­ли­гии, об­ра­зо­ва­ния, вы­со­ко­го и мас­со­во­го ис­кус­ства. «Мо­дер­ни­за­ция» в со­вет­ский пе­ри­од при­ве­ла к по­яв­ле­нию у ка­за­хов про­фес­си­о­наль­но­го те­ат­ра, новых форм му­зы­каль­но­го ис­кус­ства, жи­во­пи­си и скульп­ту­ры. В ян­ва­ре 1926 г. в Кзыл-Орде от­крыл­ся пер­вый в рес­пуб­ли­ке на­ци­о­наль­ный ка­зах­ский театр. Своим мо­гу­чим та­лан­том по­ко­рил про­све­щен­ных зри­те­лей Ев­ро­пы вы­да­ю­щий­ся ка­зах­ский певец А. Ка­шау­ба­ев. В эти же годы рож­да­ет­ся и ка­зах­ское со­вет­ское изоб­ра­зи­тель­ное ис­кус­ство. У ис­то­ка изоб­ра­зи­тель­но­го ис­кус­ства рес­пуб­ли­ки стоял А. Ка­сте­ев, со­здав­ший серию работ «Ста­рый и новый быт», в ко­то­рой он от­ра­зил про­шлое и на­сто­я­щее на­ро­да. В 30-е годы в ХХ века в рес­пуб­ли­ке по­яви­лось еще не­сколь­ко те­ат­ров. В эти годы были по­став­ле­ны опер­ные спек­так­ли: «Кыз-Жибек», «Ер-Тар­гын» му­зы­ка ко­то­рых была по­стро­е­на Е. Бру­си­лов­ским це­ли­ком на ме­ло­ди­ях ка­зах­ских на­род­ных песен. На сце­нах луч­ших мос­ков­ских и ле­нин­град­ских те­ат­ров шли пер­вые на­ци­о­наль­ные оперы «Кыз-Жибек», «Жал­быр».

B со­вет­ский пе­ри­од ду­хов­ная куль­ту­ра была под­верг­ну­та кар­ди­наль­ной «мо­дер­ни­за­ции». Было из­ме­не­но все что ка­са­лось ре­ли­гии, об­ра­зо­ва­ния, вы­со­ко­го и мас­со­во­го ис­кус­ства. «Мо­дер­ни­за­ция» в со­вет­ский пе­ри­од при­ве­ла к по­яв­ле­нию у ка­за­хов про­фес­си­о­наль­но­го те­ат­ра, новых форм му­зы­каль­но­го ис­кус­ства, жи­во­пи­си и скульп­ту­ры. В ян­ва­ре 1926 г. в Кзыл-Орде от­крыл­ся пер­вый в рес­пуб­ли­ке на­ци­о­наль­ный ка­зах­ский театр. Своим мо­гу­чим та­лан­том по­ко­рил про­све­щен­ных зри­те­лей Ев­ро­пы вы­да­ю­щий­ся ка­зах­ский певец А. Ка­шау­ба­ев. В эти же годы рож­да­ет­ся и ка­зах­ское со­вет­ское изоб­ра­зи­тель­ное ис­кус­ство. У ис­то­ка изоб­ра­зи­тель­но­го ис­кус­ства рес­пуб­ли­ки стоял А. Ка­сте­ев, со­здав­ший серию работ «Ста­рый и новый быт», в ко­то­рой он от­ра­зил про­шлое и на­сто­я­щее на­ро­да. В 30-е годы в ХХ века в рес­пуб­ли­ке по­яви­лось еще не­сколь­ко те­ат­ров. В эти годы были по­став­ле­ны опер­ные спек­так­ли: «Кыз-Жибек», «Ер-Тар­гын» му­зы­ка ко­то­рых была по­стро­е­на Е. Бру­си­лов­ским це­ли­ком на ме­ло­ди­ях ка­зах­ских на­род­ных песен. На сце­нах луч­ших мос­ков­ских и ле­нин­град­ских те­ат­ров шли пер­вые на­ци­о­наль­ные оперы «Кыз-Жибек», «Жал­быр».

B со­вет­ский пе­ри­од ду­хов­ная куль­ту­ра была под­верг­ну­та кар­ди­наль­ной «мо­дер­ни­за­ции». Было из­ме­не­но все что ка­са­лось ре­ли­гии, об­ра­зо­ва­ния, вы­со­ко­го и мас­со­во­го ис­кус­ства. «Мо­дер­ни­за­ция» в со­вет­ский пе­ри­од при­ве­ла к по­яв­ле­нию у ка­за­хов про­фес­си­о­наль­но­го те­ат­ра, новых форм му­зы­каль­но­го ис­кус­ства, жи­во­пи­си и скульп­ту­ры. В ян­ва­ре 1926 г. в Кзыл-Орде от­крыл­ся пер­вый в рес­пуб­ли­ке на­ци­о­наль­ный ка­зах­ский театр. Своим мо­гу­чим та­лан­том по­ко­рил про­све­щен­ных зри­те­лей Ев­ро­пы вы­да­ю­щий­ся ка­зах­ский певец А. Ка­шау­ба­ев. В эти же годы рож­да­ет­ся и ка­зах­ское со­вет­ское изоб­ра­зи­тель­ное ис­кус­ство. У ис­то­ка изоб­ра­зи­тель­но­го ис­кус­ства рес­пуб­ли­ки стоял А. Ка­сте­ев, со­здав­ший серию работ «Ста­рый и новый быт», в ко­то­рой он от­ра­зил про­шлое и на­сто­я­щее на­ро­да. В 30-е годы в ХХ века в рес­пуб­ли­ке по­яви­лось еще не­сколь­ко те­ат­ров. В эти годы были по­став­ле­ны опер­ные спек­так­ли: «Кыз-Жибек», «Ер-Тар­гын» му­зы­ка ко­то­рых была по­стро­е­на Е. Бру­си­лов­ским це­ли­ком на ме­ло­ди­ях ка­зах­ских на­род­ных песен. На сце­нах луч­ших мос­ков­ских и ле­нин­град­ских те­ат­ров шли пер­вые на­ци­о­наль­ные оперы «Кыз-Жибек», «Жал­быр».

B со­вет­ский пе­ри­од ду­хов­ная куль­ту­ра была под­верг­ну­та кар­ди­наль­ной «мо­дер­ни­за­ции». Было из­ме­не­но все что ка­са­лось ре­ли­гии, об­ра­зо­ва­ния, вы­со­ко­го и мас­со­во­го ис­кус­ства. «Мо­дер­ни­за­ция» в со­вет­ский пе­ри­од при­ве­ла к по­яв­ле­нию у ка­за­хов про­фес­си­о­наль­но­го те­ат­ра, новых форм му­зы­каль­но­го ис­кус­ства, жи­во­пи­си и скульп­ту­ры. В ян­ва­ре 1926 г. в Кзыл-Орде от­крыл­ся пер­вый в рес­пуб­ли­ке на­ци­о­наль­ный ка­зах­ский театр. Своим мо­гу­чим та­лан­том по­ко­рил про­све­щен­ных зри­те­лей Ев­ро­пы вы­да­ю­щий­ся ка­зах­ский певец А. Ка­шау­ба­ев. В эти же годы рож­да­ет­ся и ка­зах­ское со­вет­ское изоб­ра­зи­тель­ное ис­кус­ство. У ис­то­ка изоб­ра­зи­тель­но­го ис­кус­ства рес­пуб­ли­ки стоял А. Ка­сте­ев, со­здав­ший серию работ «Ста­рый и новый быт», в ко­то­рой он от­ра­зил про­шлое и на­сто­я­щее на­ро­да. В 30-е годы в ХХ века в рес­пуб­ли­ке по­яви­лось еще не­сколь­ко те­ат­ров. В эти годы были по­став­ле­ны опер­ные спек­так­ли: «Кыз-Жибек», «Ер-Тар­гын» му­зы­ка ко­то­рых была по­стро­е­на Е. Бру­си­лов­ским це­ли­ком на ме­ло­ди­ях ка­зах­ских на­род­ных песен. На сце­нах луч­ших мос­ков­ских и ле­нин­град­ских те­ат­ров шли пер­вые на­ци­о­наль­ные оперы «Кыз-Жибек», «Жал­быр».

«По одеж­де и об­ра­зу жизни мас­са­ге­ты по­хо­жи на ски­фов. Сра­жа­ют­ся они вер­хом на ло­ша­дях и пешие; знают оба спо­со­ба войны: сра­жа­ют­ся лу­ка­ми; во­ору­же­ны обык­но­вен­но и се­ки­ра­ми. Все пред­ме­ты у них из зо­ло­та и меди; все, что тре­бу­ет­ся для копий, стрел и секир, де­ла­ет­ся из меди; го­лов­ные уборы, пояса и пе­ре­вяз­ки укра­ша­ют­ся зо­ло­том. Также из меди де­ла­ют они груд­ные пан­ци­ри для ло­ша­дей, на­про­тив, уз­деч­ки, удила и фа­ле­ры из­го­тав­ли­ва­ют из зо­ло­та. Же­ле­зо и се­реб­ро они вовсе не упо­треб­ля­ют, по­то­му что этих ме­тал­лов нет в их стра­не, тогда как зо­ло­то и медь в изоби­лии». «Они ни­че­го не сеют, пи­та­ясь до­маш­ни­ми жи­вот­ны­ми и рыбой, ко­то­рую в изоби­лии до­став­ля­ет им река Араке. Они пьют мо­ло­ко. Из богов чтут толь­ко солн­це, ко­то­ро­му при­но­сят в жерт­ву ло­ша­дей. Смысл жерт­вы этой в том, что быст­рей­ше­му из всех богов по­до­ба­ет быст­рей­шее жи­вот­ное».

«По одеж­де и об­ра­зу жизни мас­са­ге­ты по­хо­жи на ски­фов. Сра­жа­ют­ся они вер­хом на ло­ша­дях и пешие; знают оба спо­со­ба войны: сра­жа­ют­ся лу­ка­ми; во­ору­же­ны обык­но­вен­но и се­ки­ра­ми. Все пред­ме­ты у них из зо­ло­та и меди; все, что тре­бу­ет­ся для копий, стрел и секир, де­ла­ет­ся из меди; го­лов­ные уборы, пояса и пе­ре­вяз­ки укра­ша­ют­ся зо­ло­том. Также из меди де­ла­ют они груд­ные пан­ци­ри для ло­ша­дей, на­про­тив, уз­деч­ки, удила и фа­ле­ры из­го­тав­ли­ва­ют из зо­ло­та. Же­ле­зо и се­реб­ро они вовсе не упо­треб­ля­ют, по­то­му что этих ме­тал­лов нет в их стра­не, тогда как зо­ло­то и медь в изоби­лии». «Они ни­че­го не сеют, пи­та­ясь до­маш­ни­ми жи­вот­ны­ми и рыбой, ко­то­рую в изоби­лии до­став­ля­ет им река Араке. Они пьют мо­ло­ко. Из богов чтут толь­ко солн­це, ко­то­ро­му при­но­сят в жерт­ву ло­ша­дей. Смысл жерт­вы этой в том, что быст­рей­ше­му из всех богов по­до­ба­ет быст­рей­шее жи­вот­ное».

«По одеж­де и об­ра­зу жизни мас­са­ге­ты по­хо­жи на ски­фов. Сра­жа­ют­ся они вер­хом на ло­ша­дях и пешие; знают оба спо­со­ба войны: сра­жа­ют­ся лу­ка­ми; во­ору­же­ны обык­но­вен­но и се­ки­ра­ми. Все пред­ме­ты у них из зо­ло­та и меди; все, что тре­бу­ет­ся для копий, стрел и секир, де­ла­ет­ся из меди; го­лов­ные уборы, пояса и пе­ре­вяз­ки укра­ша­ют­ся зо­ло­том. Также из меди де­ла­ют они груд­ные пан­ци­ри для ло­ша­дей, на­про­тив, уз­деч­ки, удила и фа­ле­ры из­го­тав­ли­ва­ют из зо­ло­та. Же­ле­зо и се­реб­ро они вовсе не упо­треб­ля­ют, по­то­му что этих ме­тал­лов нет в их стра­не, тогда как зо­ло­то и медь в изоби­лии». «Они ни­че­го не сеют, пи­та­ясь до­маш­ни­ми жи­вот­ны­ми и рыбой, ко­то­рую в изоби­лии до­став­ля­ет им река Араке. Они пьют мо­ло­ко. Из богов чтут толь­ко солн­це, ко­то­ро­му при­но­сят в жерт­ву ло­ша­дей. Смысл жерт­вы этой в том, что быст­рей­ше­му из всех богов по­до­ба­ет быст­рей­шее жи­вот­ное».

«По одеж­де и об­ра­зу жизни мас­са­ге­ты по­хо­жи на ски­фов. Сра­жа­ют­ся они вер­хом на ло­ша­дях и пешие; знают оба спо­со­ба войны: сра­жа­ют­ся лу­ка­ми; во­ору­же­ны обык­но­вен­но и се­ки­ра­ми. Все пред­ме­ты у них из зо­ло­та и меди; все, что тре­бу­ет­ся для копий, стрел и секир, де­ла­ет­ся из меди; го­лов­ные уборы, пояса и пе­ре­вяз­ки укра­ша­ют­ся зо­ло­том. Также из меди де­ла­ют они груд­ные пан­ци­ри для ло­ша­дей, на­про­тив, уз­деч­ки, удила и фа­ле­ры из­го­тав­ли­ва­ют из зо­ло­та. Же­ле­зо и се­реб­ро они вовсе не упо­треб­ля­ют, по­то­му что этих ме­тал­лов нет в их стра­не, тогда как зо­ло­то и медь в изоби­лии». «Они ни­че­го не сеют, пи­та­ясь до­маш­ни­ми жи­вот­ны­ми и рыбой, ко­то­рую в изоби­лии до­став­ля­ет им река Араке. Они пьют мо­ло­ко. Из богов чтут толь­ко солн­це, ко­то­ро­му при­но­сят в жерт­ву ло­ша­дей. Смысл жерт­вы этой в том, что быст­рей­ше­му из всех богов по­до­ба­ет быст­рей­шее жи­вот­ное».

«По одеж­де и об­ра­зу жизни мас­са­ге­ты по­хо­жи на ски­фов. Сра­жа­ют­ся они вер­хом на ло­ша­дях и пешие; знают оба спо­со­ба войны: сра­жа­ют­ся лу­ка­ми; во­ору­же­ны обык­но­вен­но и се­ки­ра­ми. Все пред­ме­ты у них из зо­ло­та и меди; все, что тре­бу­ет­ся для копий, стрел и секир, де­ла­ет­ся из меди; го­лов­ные уборы, пояса и пе­ре­вяз­ки укра­ша­ют­ся зо­ло­том. Также из меди де­ла­ют они груд­ные пан­ци­ри для ло­ша­дей, на­про­тив, уз­деч­ки, удила и фа­ле­ры из­го­тав­ли­ва­ют из зо­ло­та. Же­ле­зо и се­реб­ро они вовсе не упо­треб­ля­ют, по­то­му что этих ме­тал­лов нет в их стра­не, тогда как зо­ло­то и медь в изоби­лии». «Они ни­че­го не сеют, пи­та­ясь до­маш­ни­ми жи­вот­ны­ми и рыбой, ко­то­рую в изоби­лии до­став­ля­ет им река Араке. Они пьют мо­ло­ко. Из богов чтут толь­ко солн­це, ко­то­ро­му при­но­сят в жерт­ву ло­ша­дей. Смысл жерт­вы этой в том, что быст­рей­ше­му из всех богов по­до­ба­ет быст­рей­шее жи­вот­ное».

«Шаш (Чач) — ис­то­ри­че­ская об­ласть к се­ве­ру от Согда, в до­ли­нах рек Чир­чик и Ан­грен, а также на пра­вом бе­ре­гу Сыр­да­рьи. Это об­ласть со­вре­мен­ных Таш­кен­та и Шым­кен­та. В сер. I тыс. в об­ла­сти на­счи­ты­ва­лось до 30 го­ро­дов. Город Шаш (Ча­чте­па, Чач­кенд) был за­ло­жен не позже III в. до н. э. и в I тыс. слу­жил глав­ным ме­стом тор­го­во­го об­ме­на между степ­ны­ми тюр­ка­ми и сог­дий­ца­ми, а позже — жи­те­ля­ми Ма­ве­ран­на­хра.

Hазва­ние Таш­кент (Таш­канд) он по­лу­чил в XI в. В XVI в. Таш­кент стал пред­ме­том спора между Ка­зах­ским и Бу­хар­ским хан­ства­ми. В XVII − на­ча­ле XVIII в. го­ро­дом вла­де­ли ка­зах­ские ханы. В конце XVIII в. Таш­кент пе­ре­шел во вла­де­ние Ко­канд­ско­го хан­ства, а в 1865 г. был за­хва­чен рус­ской ар­ми­ей и стал цен­тром Рус­ско­го Тур­ке­ста­на.

... Со сто­ро­ны се­ве­ра к Шашу при­мы­ка­ет Сыр­да­рьин­ский оазис — об­ласть в сред­нем те­че­нии Сыр­да­рьи на гра­ни­це со степ­ной зоной. В Аве­сте эта об­ласть упо­ми­на­ет­ся под на­зва­ни­ем Канги, а как го­су­дар­ство Кан­г­юй — у Сыма Цяна. Круп­ней­шим го­ро­дом этого очага ци­ви­ли­за­ции был Отрар (Фараб), рас­по­ло­жен­ный при впа­де­нии Арыси в Сыр­да­рию. Отрар­ская куль­ту­ра пер­во­го ты­ся­че­ле­тия яв­ля­ет­ся пря­мой на­след­ни­цей кан­г­юй­ской. В се­ре­ди­не I тыс. про­изо­шла тюр­ки­за­ция на­се­ле­ния Отра­ра».

«Шаш (Чач) — ис­то­ри­че­ская об­ласть к се­ве­ру от Согда, в до­ли­нах рек Чир­чик и Ан­грен, а также на пра­вом бе­ре­гу Сыр­да­рьи. Это об­ласть со­вре­мен­ных Таш­кен­та и Шым­кен­та. В сер. I тыс. в об­ла­сти на­счи­ты­ва­лось до 30 го­ро­дов. Город Шаш (Ча­чте­па, Чач­кенд) был за­ло­жен не позже III в. до н. э. и в I тыс. слу­жил глав­ным ме­стом тор­го­во­го об­ме­на между степ­ны­ми тюр­ка­ми и сог­дий­ца­ми, а позже — жи­те­ля­ми Ма­ве­ран­на­хра.

Hазва­ние Таш­кент (Таш­канд) он по­лу­чил в XI в. В XVI в. Таш­кент стал пред­ме­том спора между Ка­зах­ским и Бу­хар­ским хан­ства­ми. В XVII − на­ча­ле XVIII в. го­ро­дом вла­де­ли ка­зах­ские ханы. В конце XVIII в. Таш­кент пе­ре­шел во вла­де­ние Ко­канд­ско­го хан­ства, а в 1865 г. был за­хва­чен рус­ской ар­ми­ей и стал цен­тром Рус­ско­го Тур­ке­ста­на.

... Со сто­ро­ны се­ве­ра к Шашу при­мы­ка­ет Сыр­да­рьин­ский оазис — об­ласть в сред­нем те­че­нии Сыр­да­рьи на гра­ни­це со степ­ной зоной. В Аве­сте эта об­ласть упо­ми­на­ет­ся под на­зва­ни­ем Канги, а как го­су­дар­ство Кан­г­юй — у Сыма Цяна. Круп­ней­шим го­ро­дом этого очага ци­ви­ли­за­ции был Отрар (Фараб), рас­по­ло­жен­ный при впа­де­нии Арыси в Сыр­да­рию. Отрар­ская куль­ту­ра пер­во­го ты­ся­че­ле­тия яв­ля­ет­ся пря­мой на­след­ни­цей кан­г­юй­ской. В се­ре­ди­не I тыс. про­изо­шла тюр­ки­за­ция на­се­ле­ния Отра­ра».

«Шаш (Чач) — ис­то­ри­че­ская об­ласть к се­ве­ру от Согда, в до­ли­нах рек Чир­чик и Ан­грен, а также на пра­вом бе­ре­гу Сыр­да­рьи. Это об­ласть со­вре­мен­ных Таш­кен­та и Шым­кен­та. В сер. I тыс. в об­ла­сти на­счи­ты­ва­лось до 30 го­ро­дов. Город Шаш (Ча­чте­па, Чач­кенд) был за­ло­жен не позже III в. до н. э. и в I тыс. слу­жил глав­ным ме­стом тор­го­во­го об­ме­на между степ­ны­ми тюр­ка­ми и сог­дий­ца­ми, а позже — жи­те­ля­ми Ма­ве­ран­на­хра.

Hазва­ние Таш­кент (Таш­канд) он по­лу­чил в XI в. В XVI в. Таш­кент стал пред­ме­том спора между Ка­зах­ским и Бу­хар­ским хан­ства­ми. В XVII − на­ча­ле XVIII в. го­ро­дом вла­де­ли ка­зах­ские ханы. В конце XVIII в. Таш­кент пе­ре­шел во вла­де­ние Ко­канд­ско­го хан­ства, а в 1865 г. был за­хва­чен рус­ской ар­ми­ей и стал цен­тром Рус­ско­го Тур­ке­ста­на.

... Со сто­ро­ны се­ве­ра к Шашу при­мы­ка­ет Сыр­да­рьин­ский оазис — об­ласть в сред­нем те­че­нии Сыр­да­рьи на гра­ни­це со степ­ной зоной. В Аве­сте эта об­ласть упо­ми­на­ет­ся под на­зва­ни­ем Канги, а как го­су­дар­ство Кан­г­юй — у Сыма Цяна. Круп­ней­шим го­ро­дом этого очага ци­ви­ли­за­ции был Отрар (Фараб), рас­по­ло­жен­ный при впа­де­нии Арыси в Сыр­да­рию. Отрар­ская куль­ту­ра пер­во­го ты­ся­че­ле­тия яв­ля­ет­ся пря­мой на­след­ни­цей кан­г­юй­ской. В се­ре­ди­не I тыс. про­изо­шла тюр­ки­за­ция на­се­ле­ния Отра­ра».

«Шаш (Чач) — ис­то­ри­че­ская об­ласть к се­ве­ру от Согда, в до­ли­нах рек Чир­чик и Ан­грен, а также на пра­вом бе­ре­гу Сыр­да­рьи. Это об­ласть со­вре­мен­ных Таш­кен­та и Шым­кен­та. В сер. I тыс. в об­ла­сти на­счи­ты­ва­лось до 30 го­ро­дов. Город Шаш (Ча­чте­па, Чач­кенд) был за­ло­жен не позже III в. до н. э. и в I тыс. слу­жил глав­ным ме­стом тор­го­во­го об­ме­на между степ­ны­ми тюр­ка­ми и сог­дий­ца­ми, а позже — жи­те­ля­ми Ма­ве­ран­на­хра.

Hазва­ние Таш­кент (Таш­канд) он по­лу­чил в XI в. В XVI в. Таш­кент стал пред­ме­том спора между Ка­зах­ским и Бу­хар­ским хан­ства­ми. В XVII − на­ча­ле XVIII в. го­ро­дом вла­де­ли ка­зах­ские ханы. В конце XVIII в. Таш­кент пе­ре­шел во вла­де­ние Ко­канд­ско­го хан­ства, а в 1865 г. был за­хва­чен рус­ской ар­ми­ей и стал цен­тром Рус­ско­го Тур­ке­ста­на.

... Со сто­ро­ны се­ве­ра к Шашу при­мы­ка­ет Сыр­да­рьин­ский оазис — об­ласть в сред­нем те­че­нии Сыр­да­рьи на гра­ни­це со степ­ной зоной. В Аве­сте эта об­ласть упо­ми­на­ет­ся под на­зва­ни­ем Канги, а как го­су­дар­ство Кан­г­юй — у Сыма Цяна. Круп­ней­шим го­ро­дом этого очага ци­ви­ли­за­ции был Отрар (Фараб), рас­по­ло­жен­ный при впа­де­нии Арыси в Сыр­да­рию. Отрар­ская куль­ту­ра пер­во­го ты­ся­че­ле­тия яв­ля­ет­ся пря­мой на­след­ни­цей кан­г­юй­ской. В се­ре­ди­не I тыс. про­изо­шла тюр­ки­за­ция на­се­ле­ния Отра­ра».

C 1870-х г. в Ка­зах­ста­не стали по­яв­лять­ся «рус­ско-ка­зах­ские школы». Их со­зда­ние ре­гу­ли­ро­ва­лось за­ко­ном 1870 г. об «ино­род­че­ских» (на­ци­о­наль­ных) шко­лах, ко­то­рый преду­смат­ри­вал со­зда­ние школ с обу­че­ни­ем на род­ном языке. В ре­зуль­та­те в Ка­зах­ста­не стали со­зда­вать­ся школы раз­но­го типа.

В конце XIX сто­ле­тия в Ка­зах­ста­не сло­жи­лась сле­ду­ю­щая си­сте­ма про­све­ще­ния. На­чаль­ные учеб­ные за­ве­де­ния — при­ход­ские школы, про­гим­на­зии (гим­на­зии с не­пол­ны­ми клас­са­ми), сме­шан­ные рус­ско-ка­зах­ские, ауль­ные школы и школы гра­мот­но­сти. Сред­ние учеб­ные за­ве­де­ния — ре­аль­ные учи­ли­ща, жен­ские и муж­ские гим­на­зии. К ним были при­рав­не­ны учи­тель­ские се­ми­на­рии. Учеб­ные за­ве­де­ния со спе­ци­аль­ной под­го­тов­кой — ка­зах­ские учи­тель­ские школы, сель­ско­хо­зяй­ствен­ные, фельд­шер­ские, Тур­гай­ская ре­мес­лен­ная школа, Ураль­ская спе­ци­аль­ная школа по под­го­тов­ке уче­ни­ков для ре­мес­лен­но­го про­мыс­ла, Ом­ское ме­ха­ни­ко-тех­ни­че­ское учи­ли­ще, Гу­рьев­ская школа по обу­че­нию мо­ре­пла­ва­нию и дру­гие, с раз­лич­ным ма­те­ри­аль­ным осна­ще­ни­ем, учеб­ные за­ве­де­ния. От­кры­тые в 1872 г. в Омске и в 1879 г. в Таш­кен­те учи­тель­ские ин­сти­ту­ты по ор­га­ни­за­ций учеб­но­го про­цес­са были от­не­се­ны к сред­ним учеб­ным за­ве­де­ни­ям Рос­сии.

C 1870-х г. в Ка­зах­ста­не стали по­яв­лять­ся «рус­ско-ка­зах­ские школы». Их со­зда­ние ре­гу­ли­ро­ва­лось за­ко­ном 1870 г. об «ино­род­че­ских» (на­ци­о­наль­ных) шко­лах, ко­то­рый преду­смат­ри­вал со­зда­ние школ с обу­че­ни­ем на род­ном языке. В ре­зуль­та­те в Ка­зах­ста­не стали со­зда­вать­ся школы раз­но­го типа.

В конце XIX сто­ле­тия в Ка­зах­ста­не сло­жи­лась сле­ду­ю­щая си­сте­ма про­све­ще­ния. На­чаль­ные учеб­ные за­ве­де­ния — при­ход­ские школы, про­гим­на­зии (гим­на­зии с не­пол­ны­ми клас­са­ми), сме­шан­ные рус­ско-ка­зах­ские, ауль­ные школы и школы гра­мот­но­сти. Сред­ние учеб­ные за­ве­де­ния — ре­аль­ные учи­ли­ща, жен­ские и муж­ские гим­на­зии. К ним были при­рав­не­ны учи­тель­ские се­ми­на­рии. Учеб­ные за­ве­де­ния со спе­ци­аль­ной под­го­тов­кой — ка­зах­ские учи­тель­ские школы, сель­ско­хо­зяй­ствен­ные, фельд­шер­ские, Тур­гай­ская ре­мес­лен­ная школа, Ураль­ская спе­ци­аль­ная школа по под­го­тов­ке уче­ни­ков для ре­мес­лен­но­го про­мыс­ла, Ом­ское ме­ха­ни­ко-тех­ни­че­ское учи­ли­ще, Гу­рьев­ская школа по обу­че­нию мо­ре­пла­ва­нию и дру­гие, с раз­лич­ным ма­те­ри­аль­ным осна­ще­ни­ем, учеб­ные за­ве­де­ния. От­кры­тые в 1872 г. в Омске и в 1879 г. в Таш­кен­те учи­тель­ские ин­сти­ту­ты по ор­га­ни­за­ций учеб­но­го про­цес­са были от­не­се­ны к сред­ним учеб­ным за­ве­де­ни­ям Рос­сии.

C 1870-х г. в Ка­зах­ста­не стали по­яв­лять­ся «рус­ско-ка­зах­ские школы». Их со­зда­ние ре­гу­ли­ро­ва­лось за­ко­ном 1870 г. об «ино­род­че­ских» (на­ци­о­наль­ных) шко­лах, ко­то­рый преду­смат­ри­вал со­зда­ние школ с обу­че­ни­ем на род­ном языке. В ре­зуль­та­те в Ка­зах­ста­не стали со­зда­вать­ся школы раз­но­го типа.

В конце XIX сто­ле­тия в Ка­зах­ста­не сло­жи­лась сле­ду­ю­щая си­сте­ма про­све­ще­ния. На­чаль­ные учеб­ные за­ве­де­ния — при­ход­ские школы, про­гим­на­зии (гим­на­зии с не­пол­ны­ми клас­са­ми), сме­шан­ные рус­ско-ка­зах­ские, ауль­ные школы и школы гра­мот­но­сти. Сред­ние учеб­ные за­ве­де­ния — ре­аль­ные учи­ли­ща, жен­ские и муж­ские гим­на­зии. К ним были при­рав­не­ны учи­тель­ские се­ми­на­рии. Учеб­ные за­ве­де­ния со спе­ци­аль­ной под­го­тов­кой — ка­зах­ские учи­тель­ские школы, сель­ско­хо­зяй­ствен­ные, фельд­шер­ские, Тур­гай­ская ре­мес­лен­ная школа, Ураль­ская спе­ци­аль­ная школа по под­го­тов­ке уче­ни­ков для ре­мес­лен­но­го про­мыс­ла, Ом­ское ме­ха­ни­ко-тех­ни­че­ское учи­ли­ще, Гу­рьев­ская школа по обу­че­нию мо­ре­пла­ва­нию и дру­гие, с раз­лич­ным ма­те­ри­аль­ным осна­ще­ни­ем, учеб­ные за­ве­де­ния. От­кры­тые в 1872 г. в Омске и в 1879 г. в Таш­кен­те учи­тель­ские ин­сти­ту­ты по ор­га­ни­за­ций учеб­но­го про­цес­са были от­не­се­ны к сред­ним учеб­ным за­ве­де­ни­ям Рос­сии.

Мно­гие рос­сий­ские ис­сле­до­ва­те­ли со­зда­ли свои фун­да­мен­таль­ные труды на ос­но­ве ма­те­ри­а­лов ка­зах­ско­го фольк­ло­ра, ге­не­а­ло­гии и эт­но­гра­фии. В 1768-1774 гг. одну из экс­пе­ди­ций в Ка­зах­стан воз­гла­вил ака­де­мик, есте­ство­ис­пы­та­тель П. С. Пал­лас. Марш­рут экс­пе­ди­ции про­хо­дил через земли Се­ве­ро-За­пад­но­го, Се­вер­но­го и Се­ве­ро-Во­сточ­но­го Ка­зах­ста­на. Ре­зуль­та­том этой ра­бо­ты стал труд Пал­ла­са «Пу­те­ше­ствие по раз­ным про­вин­ци­ям Рос­сий­ской им­пе­рии» в трех ча­стях (СПб., 1773). Дан­ная ра­бо­та со­дер­жит цен­ные ма­те­ри­а­лы об ис­то­рии и эт­но­гра­фии ка­зах­ско­го на­ро­да. Так, рос­сий­ский учен­ный особо от­ме­чал за­жи­точ­ность степ­ня­ков: «они все за­жи­точ­ные, и скота имеют до­воль­но».

Ин­те­рес­ные ис­сле­до­ва­ния по изу­че­нию при­род­ных бо­гатств Млад­ше­го жуза оста­вил и член-кор­ре­спон­дент Ака­де­мии наук Рос­сии П. И. Рыч­ков. Мно­го­чис­лен­ны­ми и фун­да­мен­таль­ны­ми тру­да­ми он по праву за­слу­жил славу «Ко­лум­ба» Орен­бург­ско­го края, к ко­то­ро­му от­но­си­лись тогда земли Млад­ше­го жуза. Им под­го­тов­ле­ны такие труды, как «Ис­то­рия Орен­бург­ская» и «То­по­гра­фия или опи­са­ние Орен­бург­ской гу­бер­нии». Он опи­сы­вал на­ла­жи­ва­ние тор­го­вых кон­так­тов со Сред­ней Азией и Ка­зах­ской сте­пью. С целью изу­че­ния ис­то­рии мест­ных на­ро­дов вы­ез­жав­шим из Орен­бур­га в Бу­ха­ру куп­цам он за­ка­зы­вал книги.

В конце XVIII в. вышел труд рус­ско­го офи­це­ра И. Г. Ан­дре­ева «Опи­са­ние Сред­ней орды кир­гиз-кай­са­ков». В этой книге он оста­вил по­дроб­ные све­де­ния об ис­то­рии и гра­ни­цах Сред­не­го жуза, опи­са­ние обы­ча­ев и об­ря­дов степ­ня­ков, а также о пе­ре­хо­дах ка­за­хов со ско­том в зим­нее время на пра­во­бе­ре­жье Ир­ты­ша.

По­яв­ля­ет­ся целая пле­я­да об­ра­зо­ван­ных ка­за­хов, ко­то­рые ак­тив­но изу­ча­ют ис­то­рию и эт­но­гра­фию род­но­го края.

Мно­гие рос­сий­ские ис­сле­до­ва­те­ли со­зда­ли свои фун­да­мен­таль­ные труды на ос­но­ве ма­те­ри­а­лов ка­зах­ско­го фольк­ло­ра, ге­не­а­ло­гии и эт­но­гра­фии. В 1768-1774 гг. одну из экс­пе­ди­ций в Ка­зах­стан воз­гла­вил ака­де­мик, есте­ство­ис­пы­та­тель П. С. Пал­лас. Марш­рут экс­пе­ди­ции про­хо­дил через земли Се­ве­ро-За­пад­но­го, Се­вер­но­го и Се­ве­ро-Во­сточ­но­го Ка­зах­ста­на. Ре­зуль­та­том этой ра­бо­ты стал труд Пал­ла­са «Пу­те­ше­ствие по раз­ным про­вин­ци­ям Рос­сий­ской им­пе­рии» в трех ча­стях (СПб., 1773). Дан­ная ра­бо­та со­дер­жит цен­ные ма­те­ри­а­лы об ис­то­рии и эт­но­гра­фии ка­зах­ско­го на­ро­да. Так, рос­сий­ский учен­ный особо от­ме­чал за­жи­точ­ность степ­ня­ков: «они все за­жи­точ­ные, и скота имеют до­воль­но».

Ин­те­рес­ные ис­сле­до­ва­ния по изу­че­нию при­род­ных бо­гатств Млад­ше­го жуза оста­вил и член-кор­ре­спон­дент Ака­де­мии наук Рос­сии П. И. Рыч­ков. Мно­го­чис­лен­ны­ми и фун­да­мен­таль­ны­ми тру­да­ми он по праву за­слу­жил славу «Ко­лум­ба» Орен­бург­ско­го края, к ко­то­ро­му от­но­си­лись тогда земли Млад­ше­го жуза. Им под­го­тов­ле­ны такие труды, как «Ис­то­рия Орен­бург­ская» и «То­по­гра­фия или опи­са­ние Орен­бург­ской гу­бер­нии». Он опи­сы­вал на­ла­жи­ва­ние тор­го­вых кон­так­тов со Сред­ней Азией и Ка­зах­ской сте­пью. С целью изу­че­ния ис­то­рии мест­ных на­ро­дов вы­ез­жав­шим из Орен­бур­га в Бу­ха­ру куп­цам он за­ка­зы­вал книги.

В конце XVIII в. вышел труд рус­ско­го офи­це­ра И. Г. Ан­дре­ева «Опи­са­ние Сред­ней орды кир­гиз-кай­са­ков». В этой книге он оста­вил по­дроб­ные све­де­ния об ис­то­рии и гра­ни­цах Сред­не­го жуза, опи­са­ние обы­ча­ев и об­ря­дов степ­ня­ков, а также о пе­ре­хо­дах ка­за­хов со ско­том в зим­нее время на пра­во­бе­ре­жье Ир­ты­ша.

По­яв­ля­ет­ся целая пле­я­да об­ра­зо­ван­ных ка­за­хов, ко­то­рые ак­тив­но изу­ча­ют ис­то­рию и эт­но­гра­фию род­но­го края.

«Пле­ме­на уй­су­ней, ко­то­рые на­сле­до­ва­ли земли саков-тиг­ра­ха­уда в Се­ми­ре­чье, при­шли из глу­би­ны Цен­траль­ной Азии. Во II в. до н. э. часть уй­су­ней пе­ре­се­ли­лась в Се­ми­ре­чье, под­чи­ни­ла сак­ские пле­ме­на и ос­но­ва­ла вла­де­ния во главе с пред­во­ди­те­лем, но­сив­шим титул «гу­нь­мо» (кунь баг — князь над кня­зья­ми). Ос­нов­ная тер­ри­то­рия уй­су­ней рас­по­ла­га­лась в Илий­ской до­ли­не, а за­пад­ная гра­ни­ца про­хо­ди­ла по Чу и Та­ла­су, где уй­су­ни гра­ни­чи­ли с Кан­г­ю­ем. На во­сто­ке они имели общую гра­ни­цу с хунну, а на юге их вла­де­ния со­при­ка­са­лись с Фер­га­ной (Да­ва­нью). Сто­ли­ца уй­су­ней Город Крас­ной до­ли­ны на­хо­ди­лась на бе­ре­гу Иссык-Куля. Это был укреп­лен­ный город с пред­ме­стья­ми. По­ли­ти­че­ская ис­то­рия уй­су­ней, ко­то­рая в ис­точ­ни­ках про­сле­жи­ва­ет­ся до III в. н.э., по­вест­ву­ет об их свя­зях с Ки­та­ем, за­клю­че­нии ди­пло­ма­ти­че­ских от­но­ше­ний, же­нить­бе уй­сунь­ских гу­нь­мо на ки­тай­ских прин­цес­сах. Не­ко­то­рые ис­сле­до­ва­те­ли счи­та­ют, что уй­су­ни были пред­ка­ми тюрок и го­во­ри­ли по-тюрк­ски. Но как бы то ни было, на­зва­ние «уй­сунь» носит одно из круп­ных ка­зах­ских пле­мен».

«Пле­ме­на уй­су­ней, ко­то­рые на­сле­до­ва­ли земли саков-тиг­ра­ха­уда в Се­ми­ре­чье, при­шли из глу­би­ны Цен­траль­ной Азии. Во II в. до н. э. часть уй­су­ней пе­ре­се­ли­лась в Се­ми­ре­чье, под­чи­ни­ла сак­ские пле­ме­на и ос­но­ва­ла вла­де­ния во главе с пред­во­ди­те­лем, но­сив­шим титул «гу­нь­мо» (кунь баг — князь над кня­зья­ми). Ос­нов­ная тер­ри­то­рия уй­су­ней рас­по­ла­га­лась в Илий­ской до­ли­не, а за­пад­ная гра­ни­ца про­хо­ди­ла по Чу и Та­ла­су, где уй­су­ни гра­ни­чи­ли с Кан­г­ю­ем. На во­сто­ке они имели общую гра­ни­цу с хунну, а на юге их вла­де­ния со­при­ка­са­лись с Фер­га­ной (Да­ва­нью). Сто­ли­ца уй­су­ней Город Крас­ной до­ли­ны на­хо­ди­лась на бе­ре­гу Иссык-Куля. Это был укреп­лен­ный город с пред­ме­стья­ми. По­ли­ти­че­ская ис­то­рия уй­су­ней, ко­то­рая в ис­точ­ни­ках про­сле­жи­ва­ет­ся до III в. н.э., по­вест­ву­ет об их свя­зях с Ки­та­ем, за­клю­че­нии ди­пло­ма­ти­че­ских от­но­ше­ний, же­нить­бе уй­сунь­ских гу­нь­мо на ки­тай­ских прин­цес­сах. Не­ко­то­рые ис­сле­до­ва­те­ли счи­та­ют, что уй­су­ни были пред­ка­ми тюрок и го­во­ри­ли по-тюрк­ски. Но как бы то ни было, на­зва­ние «уй­сунь» носит одно из круп­ных ка­зах­ских пле­мен».