«...в мест­но­сти Ше­шен­кар Санд­ское пра­ви­тель­ство за каж­дую го­ло­ву (круп­но­го скота) взи­ма­ет семь ди­на­ров се­реб­ром и в го­ро­де Мул­та­не, сто­ли­це Санда, тоже взи­ма­ют не­мно­го мень­ше; рань­ше взи­ма­ли в раз­ме­ре одной чет­вер­ти всего по­го­ло­вья. Потом по пред­ло­же­нию Сул­тан-Му­хам­мед-Узбек хана стали взи­мать с

му­суль­ман­ских куп­цов зекет, с дру­гих — гушур». «Рас­сто­я­ние между свя­щен­ным Са­ра­ем и Хо­рез­мом со­став­ля­ет путь в сорок дней езды. По при­чи­не от­сут­ствия кор­мо­вых трав здесь на ло­ша­дях не ездят, вме­сто них за­пря­га­ют в те­ле­ги вер­блю­дов.

Спу­стя де­сять дней после на­ше­го вы­ез­да из Сарая мы по­еха­ли до го­ро­да Са­ра­жук (Са­рай­чик), на­хо­дя­ще­го­ся на бе­ре­гу реки Улусу. Слово «шык» озна­ча­ет ма­лень­кий, таким об­ра­зом они на­зы­ва­ют этот город Ма­лень­кий Сарай. На этой реке устро­ен мост на­по­до­бие моста на па­ро­мах в Баг­да­де. Наше стран­ство­ва­ние на ло­ша­дях за­кон­чи­лось в этом го­ро­де; ло­ша­дей своих мы про­да­ли по че­ты­ре ди­на­ра каж­дую, были цены и по­мень­ше, по­то­му что ло­ша­ди были худые, кроме того, в этом го­ро­де ло­ша­ди были во­об­ще де­ше­вые. Для за­пряж­ки на­ня­ли вер­блю­дов.

По вы­ез­де из этого го­ро­да в про­дол­же­ние трид­ца­ти дней оста­нов­ки де­ла­ли в пол­день и ве­че­ром на время, не­об­хо­ди­мое на варку и питье доки: для варки до­ста­точ­но од­но­го ки­пе­ния. В доку кла­дут мясо без ко­стей, на­ли­ва­ют мо­ло­ко. Во время пути все ку­ша­ли и спали на те­ле­гах. В моей те­ле­ге име­лось три при­слу­ги.

По при­чи­не от­сут­ствия травы пу­те­ше­ствен­ни­ки ста­ра­ют­ся эту пу­сты­ню про­хо­дить ско­рее. Мно­же­ство упряж­ных вер­блю­дов па­да­ют по до­ро­ге, а дру­гие очень ху­де­ют и толь­ко через год после на­гу­ла ста­но­вят­ся год­ны­ми для ра­бо­ты».

«...в мест­но­сти Ше­шен­кар Санд­ское пра­ви­тель­ство за каж­дую го­ло­ву (круп­но­го скота) взи­ма­ет семь ди­на­ров се­реб­ром и в го­ро­де Мул­та­не, сто­ли­це Санда, тоже взи­ма­ют не­мно­го мень­ше; рань­ше взи­ма­ли в раз­ме­ре одной чет­вер­ти всего по­го­ло­вья. Потом по пред­ло­же­нию Сул­тан-Му­хам­мед-Узбек хана стали взи­мать с

му­суль­ман­ских куп­цов зекет, с дру­гих — гушур». «Рас­сто­я­ние между свя­щен­ным Са­ра­ем и Хо­рез­мом со­став­ля­ет путь в сорок дней езды. По при­чи­не от­сут­ствия кор­мо­вых трав здесь на ло­ша­дях не ездят, вме­сто них за­пря­га­ют в те­ле­ги вер­блю­дов.

Спу­стя де­сять дней после на­ше­го вы­ез­да из Сарая мы по­еха­ли до го­ро­да Са­ра­жук (Са­рай­чик), на­хо­дя­ще­го­ся на бе­ре­гу реки Улусу. Слово «шык» озна­ча­ет ма­лень­кий, таким об­ра­зом они на­зы­ва­ют этот город Ма­лень­кий Сарай. На этой реке устро­ен мост на­по­до­бие моста на па­ро­мах в Баг­да­де. Наше стран­ство­ва­ние на ло­ша­дях за­кон­чи­лось в этом го­ро­де; ло­ша­дей своих мы про­да­ли по че­ты­ре ди­на­ра каж­дую, были цены и по­мень­ше, по­то­му что ло­ша­ди были худые, кроме того, в этом го­ро­де ло­ша­ди были во­об­ще де­ше­вые. Для за­пряж­ки на­ня­ли вер­блю­дов.

По вы­ез­де из этого го­ро­да в про­дол­же­ние трид­ца­ти дней оста­нов­ки де­ла­ли в пол­день и ве­че­ром на время, не­об­хо­ди­мое на варку и питье доки: для варки до­ста­точ­но од­но­го ки­пе­ния. В доку кла­дут мясо без ко­стей, на­ли­ва­ют мо­ло­ко. Во время пути все ку­ша­ли и спали на те­ле­гах. В моей те­ле­ге име­лось три при­слу­ги.

По при­чи­не от­сут­ствия травы пу­те­ше­ствен­ни­ки ста­ра­ют­ся эту пу­сты­ню про­хо­дить ско­рее. Мно­же­ство упряж­ных вер­блю­дов па­да­ют по до­ро­ге, а дру­гие очень ху­де­ют и толь­ко через год после на­гу­ла ста­но­вят­ся год­ны­ми для ра­бо­ты».

«...в мест­но­сти Ше­шен­кар Санд­ское пра­ви­тель­ство за каж­дую го­ло­ву (круп­но­го скота) взи­ма­ет семь ди­на­ров се­реб­ром и в го­ро­де Мул­та­не, сто­ли­це Санда, тоже взи­ма­ют не­мно­го мень­ше; рань­ше взи­ма­ли в раз­ме­ре одной чет­вер­ти всего по­го­ло­вья. Потом по пред­ло­же­нию Сул­тан-Му­хам­мед-Узбек хана стали взи­мать с

му­суль­ман­ских куп­цов зекет, с дру­гих — гушур». «Рас­сто­я­ние между свя­щен­ным Са­ра­ем и Хо­рез­мом со­став­ля­ет путь в сорок дней езды. По при­чи­не от­сут­ствия кор­мо­вых трав здесь на ло­ша­дях не ездят, вме­сто них за­пря­га­ют в те­ле­ги вер­блю­дов.

Спу­стя де­сять дней после на­ше­го вы­ез­да из Сарая мы по­еха­ли до го­ро­да Са­ра­жук (Са­рай­чик), на­хо­дя­ще­го­ся на бе­ре­гу реки Улусу. Слово «шык» озна­ча­ет ма­лень­кий, таким об­ра­зом они на­зы­ва­ют этот город Ма­лень­кий Сарай. На этой реке устро­ен мост на­по­до­бие моста на па­ро­мах в Баг­да­де. Наше стран­ство­ва­ние на ло­ша­дях за­кон­чи­лось в этом го­ро­де; ло­ша­дей своих мы про­да­ли по че­ты­ре ди­на­ра каж­дую, были цены и по­мень­ше, по­то­му что ло­ша­ди были худые, кроме того, в этом го­ро­де ло­ша­ди были во­об­ще де­ше­вые. Для за­пряж­ки на­ня­ли вер­блю­дов.

По вы­ез­де из этого го­ро­да в про­дол­же­ние трид­ца­ти дней оста­нов­ки де­ла­ли в пол­день и ве­че­ром на время, не­об­хо­ди­мое на варку и питье доки: для варки до­ста­точ­но од­но­го ки­пе­ния. В доку кла­дут мясо без ко­стей, на­ли­ва­ют мо­ло­ко. Во время пути все ку­ша­ли и спали на те­ле­гах. В моей те­ле­ге име­лось три при­слу­ги.

По при­чи­не от­сут­ствия травы пу­те­ше­ствен­ни­ки ста­ра­ют­ся эту пу­сты­ню про­хо­дить ско­рее. Мно­же­ство упряж­ных вер­блю­дов па­да­ют по до­ро­ге, а дру­гие очень ху­де­ют и толь­ко через год после на­гу­ла ста­но­вят­ся год­ны­ми для ра­бо­ты».

«...в мест­но­сти Ше­шен­кар Санд­ское пра­ви­тель­ство за каж­дую го­ло­ву (круп­но­го скота) взи­ма­ет семь ди­на­ров се­реб­ром и в го­ро­де Мул­та­не, сто­ли­це Санда, тоже взи­ма­ют не­мно­го мень­ше; рань­ше взи­ма­ли в раз­ме­ре одной чет­вер­ти всего по­го­ло­вья. Потом по пред­ло­же­нию Сул­тан-Му­хам­мед-Узбек хана стали взи­мать с

му­суль­ман­ских куп­цов зекет, с дру­гих — гушур». «Рас­сто­я­ние между свя­щен­ным Са­ра­ем и Хо­рез­мом со­став­ля­ет путь в сорок дней езды. По при­чи­не от­сут­ствия кор­мо­вых трав здесь на ло­ша­дях не ездят, вме­сто них за­пря­га­ют в те­ле­ги вер­блю­дов.

Спу­стя де­сять дней после на­ше­го вы­ез­да из Сарая мы по­еха­ли до го­ро­да Са­ра­жук (Са­рай­чик), на­хо­дя­ще­го­ся на бе­ре­гу реки Улусу. Слово «шык» озна­ча­ет ма­лень­кий, таким об­ра­зом они на­зы­ва­ют этот город Ма­лень­кий Сарай. На этой реке устро­ен мост на­по­до­бие моста на па­ро­мах в Баг­да­де. Наше стран­ство­ва­ние на ло­ша­дях за­кон­чи­лось в этом го­ро­де; ло­ша­дей своих мы про­да­ли по че­ты­ре ди­на­ра каж­дую, были цены и по­мень­ше, по­то­му что ло­ша­ди были худые, кроме того, в этом го­ро­де ло­ша­ди были во­об­ще де­ше­вые. Для за­пряж­ки на­ня­ли вер­блю­дов.

По вы­ез­де из этого го­ро­да в про­дол­же­ние трид­ца­ти дней оста­нов­ки де­ла­ли в пол­день и ве­че­ром на время, не­об­хо­ди­мое на варку и питье доки: для варки до­ста­точ­но од­но­го ки­пе­ния. В доку кла­дут мясо без ко­стей, на­ли­ва­ют мо­ло­ко. Во время пути все ку­ша­ли и спали на те­ле­гах. В моей те­ле­ге име­лось три при­слу­ги.

По при­чи­не от­сут­ствия травы пу­те­ше­ствен­ни­ки ста­ра­ют­ся эту пу­сты­ню про­хо­дить ско­рее. Мно­же­ство упряж­ных вер­блю­дов па­да­ют по до­ро­ге, а дру­гие очень ху­де­ют и толь­ко через год после на­гу­ла ста­но­вят­ся год­ны­ми для ра­бо­ты».

«...в мест­но­сти Ше­шен­кар Санд­ское пра­ви­тель­ство за каж­дую го­ло­ву (круп­но­го скота) взи­ма­ет семь ди­на­ров се­реб­ром и в го­ро­де Мул­та­не, сто­ли­це Санда, тоже взи­ма­ют не­мно­го мень­ше; рань­ше взи­ма­ли в раз­ме­ре одной чет­вер­ти всего по­го­ло­вья. Потом по пред­ло­же­нию Сул­тан-Му­хам­мед-Узбек хана стали взи­мать с

му­суль­ман­ских куп­цов зекет, с дру­гих — гушур». «Рас­сто­я­ние между свя­щен­ным Са­ра­ем и Хо­рез­мом со­став­ля­ет путь в сорок дней езды. По при­чи­не от­сут­ствия кор­мо­вых трав здесь на ло­ша­дях не ездят, вме­сто них за­пря­га­ют в те­ле­ги вер­блю­дов.

Спу­стя де­сять дней после на­ше­го вы­ез­да из Сарая мы по­еха­ли до го­ро­да Са­ра­жук (Са­рай­чик), на­хо­дя­ще­го­ся на бе­ре­гу реки Улусу. Слово «шык» озна­ча­ет ма­лень­кий, таким об­ра­зом они на­зы­ва­ют этот город Ма­лень­кий Сарай. На этой реке устро­ен мост на­по­до­бие моста на па­ро­мах в Баг­да­де. Наше стран­ство­ва­ние на ло­ша­дях за­кон­чи­лось в этом го­ро­де; ло­ша­дей своих мы про­да­ли по че­ты­ре ди­на­ра каж­дую, были цены и по­мень­ше, по­то­му что ло­ша­ди были худые, кроме того, в этом го­ро­де ло­ша­ди были во­об­ще де­ше­вые. Для за­пряж­ки на­ня­ли вер­блю­дов.

По вы­ез­де из этого го­ро­да в про­дол­же­ние трид­ца­ти дней оста­нов­ки де­ла­ли в пол­день и ве­че­ром на время, не­об­хо­ди­мое на варку и питье доки: для варки до­ста­точ­но од­но­го ки­пе­ния. В доку кла­дут мясо без ко­стей, на­ли­ва­ют мо­ло­ко. Во время пути все ку­ша­ли и спали на те­ле­гах. В моей те­ле­ге име­лось три при­слу­ги.

По при­чи­не от­сут­ствия травы пу­те­ше­ствен­ни­ки ста­ра­ют­ся эту пу­сты­ню про­хо­дить ско­рее. Мно­же­ство упряж­ных вер­блю­дов па­да­ют по до­ро­ге, а дру­гие очень ху­де­ют и толь­ко через год после на­гу­ла ста­но­вят­ся год­ны­ми для ра­бо­ты».

Рас­про­стра­не­ние му­зы­каль­ных ин­стру­мен­тов свя­за­но с на­род­ным твор­че­ством. Осо­бое место в ряду ин­стру­мен­тов у ка­за­хов за­ни­ма­ет дом­б­ра. Ис­то­рия воз­ник­но­ве­ния дом­б­ры и ко­бы­за ухо­дит кор­ня­ми вглуб веков. Еще в пе­ри­од тюрк­ских го­су­дарств дом­б­ра как ин­стру­мент была в ходу. Со­глас­но ле­ген­де, о смер­ти стар­ше­го сына Чин­гис­ха­на — Джучи со­об­щи­ли, ис­пол­нив на дом­б­ре кюй «Ақсақ құлан» («Хро­мой кулан»). Счи­та­ет­ся, что кобыз со­здал свя­той ста­рец Кор­кыт ата, жив­ший в X в. на бе­ре­гах Сыр­да­рьи.

Один из ос­но­во­по­лож­ни­ков ка­зах­ской клас­си­че­ской дом­бро­вой му­зы­ки XIX в., не­пре­взой­ден­ный автор и ис­пол­ни­тель кюев в стиле шерт­пе Тат­тим­бет Ка­зан­га­пов. Вы­да­ю­щий­ся кюйши-ком­по­зи­тор в 1855 г. в со­ста­ве де­ле­га­ции си­бир­ских кир­ги­зов (ка­за­хов) по­бы­вал в Пе­тер­бур­ге, при­нял уча­стие в це­ре­мо­нии вос­ше­ствия Алек­сандра II на рос­сий­ский пре­стол. Кюи ком­по­зи­то­ра «Саржай­лау», «Сылқылдақ» от­но­сят­ся к луч­шим про­из­ве­де­ни­ям ка­зах­ской ин­стру­мен­таль­ной му­зы­ки.

Ге­ни­аль­ный кюйши-ком­по­зи­тор, клас­сик ка­зах­ской ин­стру­мен­таль­ной му­зы­ки был Кур­ман­га­зы Са­гыр­ба­ев. Вся жизнь ге­ни­аль­но­го кюйши про­те­ка­ла в борь­бе за со­ци­аль­ную спра­вед­ли­вость, он вы­сту­пал про­тив про­из­во­ла власть иму­щих. По на­род­ным рас­ска­зам, пер­вый его кюй «Киш­кен­тай» был по­свя­щен ру­ко­во­ди­те­лю на­род­но­го вос­ста­ния Ис­а­таю Тай­ма­но­ву.

Рас­про­стра­не­ние му­зы­каль­ных ин­стру­мен­тов свя­за­но с на­род­ным твор­че­ством. Осо­бое место в ряду ин­стру­мен­тов у ка­за­хов за­ни­ма­ет дом­б­ра. Ис­то­рия воз­ник­но­ве­ния дом­б­ры и ко­бы­за ухо­дит кор­ня­ми вглуб веков. Еще в пе­ри­од тюрк­ских го­су­дарств дом­б­ра как ин­стру­мент была в ходу. Со­глас­но ле­ген­де, о смер­ти стар­ше­го сына Чин­гис­ха­на — Джучи со­об­щи­ли, ис­пол­нив на дом­б­ре кюй «Ақсақ құлан» («Хро­мой кулан»). Счи­та­ет­ся, что кобыз со­здал свя­той ста­рец Кор­кыт ата, жив­ший в X в. на бе­ре­гах Сыр­да­рьи.

Один из ос­но­во­по­лож­ни­ков ка­зах­ской клас­си­че­ской дом­бро­вой му­зы­ки XIX в., не­пре­взой­ден­ный автор и ис­пол­ни­тель кюев в стиле шерт­пе Тат­тим­бет Ка­зан­га­пов. Вы­да­ю­щий­ся кюйши-ком­по­зи­тор в 1855 г. в со­ста­ве де­ле­га­ции си­бир­ских кир­ги­зов (ка­за­хов) по­бы­вал в Пе­тер­бур­ге, при­нял уча­стие в це­ре­мо­нии вос­ше­ствия Алек­сандра II на рос­сий­ский пре­стол. Кюи ком­по­зи­то­ра «Саржай­лау», «Сылқылдақ» от­но­сят­ся к луч­шим про­из­ве­де­ни­ям ка­зах­ской ин­стру­мен­таль­ной му­зы­ки.

Ге­ни­аль­ный кюйши-ком­по­зи­тор, клас­сик ка­зах­ской ин­стру­мен­таль­ной му­зы­ки был Кур­ман­га­зы Са­гыр­ба­ев. Вся жизнь ге­ни­аль­но­го кюйши про­те­ка­ла в борь­бе за со­ци­аль­ную спра­вед­ли­вость, он вы­сту­пал про­тив про­из­во­ла власть иму­щих. По на­род­ным рас­ска­зам, пер­вый его кюй «Киш­кен­тай» был по­свя­щен ру­ко­во­ди­те­лю на­род­но­го вос­ста­ния Ис­а­таю Тай­ма­но­ву.

Рас­про­стра­не­ние му­зы­каль­ных ин­стру­мен­тов свя­за­но с на­род­ным твор­че­ством. Осо­бое место в ряду ин­стру­мен­тов у ка­за­хов за­ни­ма­ет дом­б­ра. Ис­то­рия воз­ник­но­ве­ния дом­б­ры и ко­бы­за ухо­дит кор­ня­ми вглуб веков. Еще в пе­ри­од тюрк­ских го­су­дарств дом­б­ра как ин­стру­мент была в ходу. Со­глас­но ле­ген­де, о смер­ти стар­ше­го сына Чин­гис­ха­на — Джучи со­об­щи­ли, ис­пол­нив на дом­б­ре кюй «Ақсақ құлан» («Хро­мой кулан»). Счи­та­ет­ся, что кобыз со­здал свя­той ста­рец Кор­кыт ата, жив­ший в X в. на бе­ре­гах Сыр­да­рьи.

Один из ос­но­во­по­лож­ни­ков ка­зах­ской клас­си­че­ской дом­бро­вой му­зы­ки XIX в., не­пре­взой­ден­ный автор и ис­пол­ни­тель кюев в стиле шерт­пе Тат­тим­бет Ка­зан­га­пов. Вы­да­ю­щий­ся кюйши-ком­по­зи­тор в 1855 г. в со­ста­ве де­ле­га­ции си­бир­ских кир­ги­зов (ка­за­хов) по­бы­вал в Пе­тер­бур­ге, при­нял уча­стие в це­ре­мо­нии вос­ше­ствия Алек­сандра II на рос­сий­ский пре­стол. Кюи ком­по­зи­то­ра «Саржай­лау», «Сылқылдақ» от­но­сят­ся к луч­шим про­из­ве­де­ни­ям ка­зах­ской ин­стру­мен­таль­ной му­зы­ки.

Ге­ни­аль­ный кюйши-ком­по­зи­тор, клас­сик ка­зах­ской ин­стру­мен­таль­ной му­зы­ки был Кур­ман­га­зы Са­гыр­ба­ев. Вся жизнь ге­ни­аль­но­го кюйши про­те­ка­ла в борь­бе за со­ци­аль­ную спра­вед­ли­вость, он вы­сту­пал про­тив про­из­во­ла власть иму­щих. По на­род­ным рас­ска­зам, пер­вый его кюй «Киш­кен­тай» был по­свя­щен ру­ко­во­ди­те­лю на­род­но­го вос­ста­ния Ис­а­таю Тай­ма­но­ву.

Рас­про­стра­не­ние му­зы­каль­ных ин­стру­мен­тов свя­за­но с на­род­ным твор­че­ством. Осо­бое место в ряду ин­стру­мен­тов у ка­за­хов за­ни­ма­ет дом­б­ра. Ис­то­рия воз­ник­но­ве­ния дом­б­ры и ко­бы­за ухо­дит кор­ня­ми вглуб веков. Еще в пе­ри­од тюрк­ских го­су­дарств дом­б­ра как ин­стру­мент была в ходу. Со­глас­но ле­ген­де, о смер­ти стар­ше­го сына Чин­гис­ха­на — Джучи со­об­щи­ли, ис­пол­нив на дом­б­ре кюй «Ақсақ құлан» («Хро­мой кулан»). Счи­та­ет­ся, что кобыз со­здал свя­той ста­рец Кор­кыт ата, жив­ший в X в. на бе­ре­гах Сыр­да­рьи.

Один из ос­но­во­по­лож­ни­ков ка­зах­ской клас­си­че­ской дом­бро­вой му­зы­ки XIX в., не­пре­взой­ден­ный автор и ис­пол­ни­тель кюев в стиле шерт­пе Тат­тим­бет Ка­зан­га­пов. Вы­да­ю­щий­ся кюйши-ком­по­зи­тор в 1855 г. в со­ста­ве де­ле­га­ции си­бир­ских кир­ги­зов (ка­за­хов) по­бы­вал в Пе­тер­бур­ге, при­нял уча­стие в це­ре­мо­нии вос­ше­ствия Алек­сандра II на рос­сий­ский пре­стол. Кюи ком­по­зи­то­ра «Саржай­лау», «Сылқылдақ» от­но­сят­ся к луч­шим про­из­ве­де­ни­ям ка­зах­ской ин­стру­мен­таль­ной му­зы­ки.

Ге­ни­аль­ный кюйши-ком­по­зи­тор, клас­сик ка­зах­ской ин­стру­мен­таль­ной му­зы­ки был Кур­ман­га­зы Са­гыр­ба­ев. Вся жизнь ге­ни­аль­но­го кюйши про­те­ка­ла в борь­бе за со­ци­аль­ную спра­вед­ли­вость, он вы­сту­пал про­тив про­из­во­ла власть иму­щих. По на­род­ным рас­ска­зам, пер­вый его кюй «Киш­кен­тай» был по­свя­щен ру­ко­во­ди­те­лю на­род­но­го вос­ста­ния Ис­а­таю Тай­ма­но­ву.

Рас­про­стра­не­ние му­зы­каль­ных ин­стру­мен­тов свя­за­но с на­род­ным твор­че­ством. Осо­бое место в ряду ин­стру­мен­тов у ка­за­хов за­ни­ма­ет дом­б­ра. Ис­то­рия воз­ник­но­ве­ния дом­б­ры и ко­бы­за ухо­дит кор­ня­ми вглуб веков. Еще в пе­ри­од тюрк­ских го­су­дарств дом­б­ра как ин­стру­мент была в ходу. Со­глас­но ле­ген­де, о смер­ти стар­ше­го сына Чин­гис­ха­на — Джучи со­об­щи­ли, ис­пол­нив на дом­б­ре кюй «Ақсақ құлан» («Хро­мой кулан»). Счи­та­ет­ся, что кобыз со­здал свя­той ста­рец Кор­кыт ата, жив­ший в X в. на бе­ре­гах Сыр­да­рьи.

Один из ос­но­во­по­лож­ни­ков ка­зах­ской клас­си­че­ской дом­бро­вой му­зы­ки XIX в., не­пре­взой­ден­ный автор и ис­пол­ни­тель кюев в стиле шерт­пе Тат­тим­бет Ка­зан­га­пов. Вы­да­ю­щий­ся кюйши-ком­по­зи­тор в 1855 г. в со­ста­ве де­ле­га­ции си­бир­ских кир­ги­зов (ка­за­хов) по­бы­вал в Пе­тер­бур­ге, при­нял уча­стие в це­ре­мо­нии вос­ше­ствия Алек­сандра II на рос­сий­ский пре­стол. Кюи ком­по­зи­то­ра «Саржай­лау», «Сылқылдақ» от­но­сят­ся к луч­шим про­из­ве­де­ни­ям ка­зах­ской ин­стру­мен­таль­ной му­зы­ки.

Ге­ни­аль­ный кюйши-ком­по­зи­тор, клас­сик ка­зах­ской ин­стру­мен­таль­ной му­зы­ки был Кур­ман­га­зы Са­гыр­ба­ев. Вся жизнь ге­ни­аль­но­го кюйши про­те­ка­ла в борь­бе за со­ци­аль­ную спра­вед­ли­вость, он вы­сту­пал про­тив про­из­во­ла власть иму­щих. По на­род­ным рас­ска­зам, пер­вый его кюй «Киш­кен­тай» был по­свя­щен ру­ко­во­ди­те­лю на­род­но­го вос­ста­ния Ис­а­таю Тай­ма­но­ву.